— Я облажался, Стелла. Я пытался уберечь тебя от опасности. Я подумал… Я не знаю, что я думал. Это было неправильно. Я должен был просто рассказать тебе все.

— Да, ты должен был это сделать. — Она делает паузу и тянется за своим кофе. — Я провела все эти годы, задаваясь вопросом, был ли ты геем.

Гален отрывисто смеется над признанием Стеллы.

— Нет, Стелла. Это не так.

— Ну, вы с Кэлвином всегда проводили много времени вместе, так что…

Он качает головой, проводя рукой по лицу. — Думаю, я должен винить только себя. Но, между прочим, Кэлвин тоже натурал.

Я прищуриваюсь, глядя на него, чувствуя, что в этом есть что-то еще, когда он смеется в конце.

Стелла тоже посмеивается.

— Хорошо, — говорит она, переводя разговор в другое русло. — Так что же происходит сейчас? Тоби сказал, что не знает, видел ли ты Марию и что происходит.

— У меня есть. Пенни, сестра Марии, все устроила.

Стелла издает болезненный вздох. — К-как она? Правда?

— Лучше, чем я ожидал. — Наклоняясь вперед, он ставит свою кружку на кофейный столик. — Я не знаю, что вам сказал Тоби, но врачи надеются, что она сможет оправиться от этого. Возможно, она никогда не победит, но есть очень хорошие шансы на будущее.

Стелла кивает. — Могу я… могу я встретиться с ней? — Наконец, ее голос срывается, когда вес всего этого начинает разрушать ее закаленную решимость.

Улыбка Галена такая широкая, что я почти делаю то же самое.

— Конечно. Нам просто нужно подождать, пока не придет время.

— Она хочет меня видеть? — Я ненавижу неуверенность в ее тоне, но я понимаю это.

— Стелла, — вздыхает Гален. — Она провела восемнадцать лет, отчаянно пытаясь стать твоей мамой.

— О"кей, — пищит она, ее глаза наполняются слезами. — Тогда я хочу встретиться с ней. Как только мы сможем это устроить. Я не хочу подвергать ее опасности с Джонасом.

— Я это устрою, — говорит он с твердым кивком.

Теперь все раскрыто, неловкость оседает вокруг нас.