Вечер продолжался, минуло уже десять часов, а из сада то доносился, то смолкал голос Шан Сижуя. Чэн Фэнтай проиграл уже больше трёх тысяч юаней, отсидел себе весь зад, да и голова у него потяжелела. Он залпом допил остатки чая, погасил окурок и поманил к себе одного из племянников жены Хуан:

– Поди-ка сюда! Пусть племянничек сменит меня на пару партий, мне нужно отойти, разрешить кое-какое большое дело.

Вторая жена господина Хуана снова собралась его ударить:

– Какой он тебе племянничек? Он старше тебя на три года! Вот уж и правда, наглость, какой не видано!

Фань Лянь, охваченный волнением, застучал по столу и громко крикнул:

– Зятьку не дозволено уходить! Ты просто проигрываешь, вот и задумал сбежать якобы в уборную!

Чэн Фэнтай схватил две фишки и постучал ими о голову Фань Ляня.

В саду, увешанном разноцветными фонариками, девушки и парни уже бросили танцевать и собрались кружком, слушая пение Шан Сижуя. Чэн Фэнтай всмотрелся в их лица и понял, что все опьянели от восторга и больше любуются выступавшим, чем слушают его пение. Серебристо-белое одеяние Шан Сижуя само по себе не привлекало взгляда, но приколотая к груди веточка ярко-красной зимней сливы, алевшая на снежно-белой кофте, бросалась в глаза. В руках он держал складной веер, расписанный прекрасными разноцветиями, которые можно встретить по всей Поднебесной. Такое выступление даже утомительнее, чем игра на сцене, потому что спрятаться негде, приходилось петь без остановки.

– Барышня Хуан, я и правда уже не в силах больше петь.

Барышня Хуан ответила:

– Тогда давайте потанцуем! – и протянула руку Шан Сижую, приглашая его на танец.

Шан Сижуй остолбенел и приглашения барышни Хуан не принял, уж лучше он ещё раз споёт, чем отправится танцевать:

– Тогда… я спою для господ и барышень ещё один отрывок.

Чэн Фэнтай находил происходящее забавным, эти студентики и барышни нового образца не знают ни стыда, ни совести, так они скоро сведут Шан Сижуя в могилу. Решившись снова самоотверженно броситься на выручку актёру, он пробился сквозь толпу и со смехом сказал:

– Господин Хуан ждёт Шан-лаобаня уже битый час, а вы всё ещё его удерживаете. Разойдитесь-ка, вон с дороги, придёте потом в театр и там послушаете. – И дабы избежать словесной перепалки с барышней Хуан, он крепко ухватил Шан Сижуя за руку и бросился прочь. Барышня Хуан, которая было обрадовалась, что заполучила сразу двух мужчин, а в итоге не удержала ни одного, в порыве злости топнула ногой.

Тонкое запястье Шан Сижуя, за которое ухватился Чэн Фэнтай, холодило, словно выточенное из яшмы. На лице актёра застыло отстранённое выражение, словно временами он находился не здесь, а в своих мыслях, да и говорил он медленно, не спеша. Шан Сижуй совсем не походил на того коварного соблазнителя из слухов и перетолков, да что там, он казался ещё большим интеллигентом, чем Фань Лянь и Шэн Цзыюнь, эти два студента.

Чэн Фэнтай провёл его по мостику, пересекающему сад, к пруду в укромном уголке. С улыбкой он сказал:

– Шан-лаобань и впрямь пошёл у них на поводу, пели больше часа, даже по голосу я понял, что вы до смерти устали.

Улыбнувшись в ответ, Шан Сижуй хотел что-то сказать, но горло ему не подчинялось, нахмурившись, он всхлипнул пару раз. Чэн Фэнтай замахал руками:

– Ох! Не говорите ничего. Я тоже сбежал ото всех. Давайте просто побудем здесь немного в тишине и покое.