Он развернулся, услышав скрип двери. Это была не София, а высокий рыжеволосый священник. Гарри плюхнулся на ближайшую скамью, сцепил руки и опустил на них голову, будто молясь. Сквозь переплетенные пальцы он следил, как священник прошагал к алтарю и опустился на колени, перекрестился, затем встал и подошел к Франсиско. Старик, взволнованный, поднялся с места. Гарри крепко сжал руки. А вдруг сторож запаникует и выдаст их?

— Buenas tardes, señor, — тихо проговорил священник. — Я приехал в город, остановился на ночь в монастыре и хотел бы немного помолиться в соборе.

— Конечно, сеньор.

— Сегодня здесь тихо.

— В такую погоду посетителей совсем мало.

— Да, холодно. Но не для молитвы.

Падре занял место на одной из скамей в паре рядов перед Гарри. Он как будто был погружен в свои мысли и не замечал в темноте другого молящегося. Франсиско сел, взгляд его метался между Гарри и священником, который снова опустился на колени и спрятал лицо, положив голову на руки.

Дверь опять открылась. Гарри бросил взгляд на священника, но тот продолжал молиться. Вошла София. Гарри повернулся и указал ей на падре. К его удивлению, София мигом проскользнула в неказистую кабинку для исповеди под окном и прижалась к ее стенке. Озадаченный, Гарри встал и стукнулся коленом о скамью — он сжал зубы от звука и резкой боли. Он прошел к кабинке, стараясь шагать неспешно и мягко, чтобы не будить соборное эхо: священник наверняка поднимет голову, услышав, что кто-то вошел в исповедальню. Однако тот по-прежнему стоял на коленях и молился.

— Что случилось? — в тревоге прошептал Гарри. — С Барбарой все в порядке?

— Да. Я оставила ее у моста. Но этот рыжий священник… Мы с ним столкнулись. Я сказала, что мы остановились в монастыре и возвращаемся туда. Он не должен видеть меня здесь с тобой. А когда Барбара придет с Берни…

— Я сделаю так, что старик выставит его.

— Он не посмеет выгнать из собора священника, — испуганно замотала головой София.

— Ему придется.

Гарри сжал ее руку и уверенно направился по нефу туда, где стоял Франсиско.