— Разумеется, будет! Говорю же вам, его могут расстрелять за содействие беглецу!

— Ладно, — кивнул Гарри. — Значит, все решено. Не вижу больше никаких проблем.

— После этого вы с братом вернетесь в Севилью, — сказала София.

— Да. — Луис выпустил клуб дыма. — И забудем об армии, войне и опасности.

— Вас призвали, когда фашисты захватили Севилью в начале войны? — спросила она.

— Да. — Он уставился на нее. — У нас не было выбора. Тех, кто отказывался, расстреливали.

— Значит, вы вместе с Франко шли на Мадрид в тридцать шестом. И с марокканцами.

— Я уже сказал, сеньорита, нам не оставили выбора. Той зимой я участвовал в осаде и был, без сомнения, по другую сторону от вас. Но едва ли в Испании найдется улица, жители которой не оказались по разные стороны.

— Это верно, София, — сказал Гарри. — Посмотри на себя и своего дядю.

Толпа болельщиков издала разочарованный стон. Футбольный матч закончился, мадридский «Реал» проиграл. Мужчины, стоявшие у бара, разбрелись по отдельным столикам.

— Если у вас больше нет вопросов, я пойду, — сказал Луис.

— Думаю, мы все обсудили. — Гарри вопросительно посмотрел на женщин; те кивнули.

— Тогда желаю вам удачи. — Луис встал.

— Мне не нравится этот человек, — сказала София, когда он ушел.

— То, что он сказал о войне, правда. — Гарри взял ее за руку. — У людей часто нет выбора, они воюют на той стороне, где придется.

— Он никогда не притворялся, что делает это из-за чего-то, кроме денег, — сказала Барбара. — Если бы он морочил мне голову, то мог бы взять задаток — а сумма изрядная — и смыться.

— Ладно.

Двое мужчин за соседним столиком повысили голоса.

— «Реал» опять обделался! — воскликнул один.

— Да нет, им не повезло, — отозвался его приятель. — Ты слышал, скоро опять будет мороз. Снова похолодает. Может, еще снега навалит.