Книги

Зигмунд Фрейд. Жизнь и смерть

22
18
20
22
24
26
28
30

Я был бы крайне признателен тебе, если ты предоставишь мне точную информацию – что это [за болезнь], которая, как я в глубине души надеюсь, очень хорошо известна тебе. Ценность же твоего твердого запрета мне курить весьма относительна и значима разве лишь своим воспитательным и успокаивающим эффектом.

Но довольно об этом; очень грустно так зацикливаться на себе, когда можно было бы написать о чем-либо гораздо более интересном.

Я понял из твоего письма, что твои головные боли мешают тебе быть счастливым, и наше невнимание к ним вызывает у меня негодование. Ты ничего не пишешь о своей работе; наверное, тебе кажется, что она мне неинтересна. Прошу тебя, не сомневайся, что в этом ты глубоко заблуждаешься».

Последний абзац опубликованной части этого письма особенно важен в общем контексте:

«Фактически я провел весь день размышляя о неврозах, но, поскольку научные контакты с Брейером практически прекратились, теперь я могу надеяться только на свои силы, поэтому работа и идет так медленно».

Прочтя это письмо, Флисс, очевидно, отреагировал новой «командой», настаивая на необходимости по-прежнему отказываться от курения, на что Фрейд ответил письмом от 14 июля 1894 г.:

«Драгоценный друг,

твое одобрение – нектар и амброзия для меня, поскольку я полностью сознаю, сколь тяжело оно далось тебе или, пожалуй, сколь искренен ты был в тот момент. С тех пор как я сосредоточился на воздержании от курения, мало что произошло; появился новый набросок по тревожной истерии, который я отдал Брейеру. Элизабет фон Р. тем временем обручилась.

Мой распорядок – и спешу заверить тебя, что ничего от тебя не утаиваю, – таков: воздерживаюсь восемь дней подряд[64] с того момента, как в четверг (28 июня), то есть две недели назад, получил твое письмо. В следующий четверг я выкурил одну сигару в состоянии неописуемого уныния; затем вновь был перерыв в восемь дней; в следующий четверг – еще одна, и снова перерыв [это письмо было написано в субботу]. Словом, картина вырисовывается ясная: одна сигара в неделю вновь лишает меня удовольствия от курения. Практически такой режим немногим отличается от полного воздержания…

Мое состояние без изменений. В конце последней недели мне вновь пришлось прибегнуть к помощи дигиталиса; пульс снова прыгает (буквально: delirious) [то есть быстрый и совершенно нерегулярный]… С дигиталисом лучше, однако не так хорошо, как хотелось бы. Как мне принимать его: чаще или реже? Обещаю слушаться тебя…

Твои головные боли вызывают у меня бессильную[65] ярость…

С самыми теплыми пожеланиями…

Зигм. Фрейд».

Это письмо явно заставило Флисса еще более категорично настаивать на отказе от курения. Фрейд в недатированном (редкий случай) письме неохотно согласился.

«Дорогой Вильгельм.

Я едва могу оценить жесткость твоих доводов. Но, судя по всему, у меня есть достаточно физиологических оснований, чтобы согласиться с твоими распоряжениями. Поэтому сегодня для меня начинается второй период воздержания, который, как я надеюсь, продлится вплоть до нашей августовской встречи.

С сердечными пожеланиями,

Твой З».

Эти письма знаменуют собой хоть и временный, но конец кризиса. Хотя на протяжении 1895 г. Фрейд по-прежнему временами обнаруживал у себя знакомые симптомы, письмо, написанное им после августовской встречи с Флиссом, уже звучит вполне оптимистично. 18 августа 1894 г. Фрейд писал:

«Лелея приятные воспоминания о прекрасных днях, проведенных в Мюнхене, и встретив, по возвращении домой, чудесный прием от целой шайки цветущих сорванцов, я вновь почувствовал вкус к жизни».