– Я хочу обратно.
– Из-за Клерфэ?
– Клерфэ тут ни при чем. Я и до того уже хотела вернуться.
– Почему?
– Много причин. Все и не упомню уже. Но все настолько убедительные, что я успела их снова забыть.
– Если ты все-таки хочешь остаться здесь, внизу – тебе не обязательно быть одной. Я могу с тобой остаться.
Лилиан покачала головой:
– Нет, Борис. С меня довольно. Хочу обратно. Но, может, это ты хочешь остаться? Ты ведь так давно здесь, внизу, не был.
Волков улыбнулся:
– Я здесь и так все знаю.
Она кивнула:
– Наслышана. И я тоже теперь знаю.
В Цюрихе Волков дозвонился до санатория.
– Она еще жива? – сварливо спросил Далай-лама. – Хорошо, по мне, так пусть приезжает.
Еще неделю Лилиан пробыла в Цюрихе в отеле «Дольдер». По большей части в постели. Внезапно ее одолела усталость. Каждый вечер поднималась температура, довольно высокая. Волков вызвал к ней врача, после визита спросил, что тот считает.
– Ей место только в больнице, – заявил профессор. – И никаких переездов.
– Она не хочет здесь оставаться. Хочет наверх, в горы.
Врач передернул плечами:
– Как хотите. Но возьмите санитарную машину.
Волков пообещал. Хотя знал, что не возьмет. Не настолько велико его преклонение перед жизнью, чтобы не понимать: избыток заботы способен убить больного точно так же, как ее отсутствие. Транспортировать Лилиан как умирающую сейчас, пожалуй, даже более опасно, чем рискнуть просто отвезти ее на машине.