Книги
Жизнь в молитве и любви
журналист газеты «Пинский вестник».
Под осень в глухом лесу где-то между деревнями Теребень и Доброславка я набрел на старое хуторское кладбище. Чаща уже почти поглотила оставшиеся могилы. На памятниках, где еще можно прочесть надписи, везде одна и та же фамилия усопших – Хомич. Мне вспомнился достопочтимый старец, не раз виденный в детстве и юности. Мои близкие с благоговением называли его Владыкой. Одно это слово открывало для меня, тогда еще подростка, иной мир – мир духовности. Каков он был, я тогда не знал, но уже хорошо понимал, что существует нечто более значимое и высокое, чем повседневность, в которой боялись открыто перекреститься у храма, крестить младенцев…
Когда моя тетка собиралась в Жировичи, она всегда заранее оповещала об этом своих знакомых из церковных приходов. И те приносили к машине гостинцы для архимандрита Константина, просили помолиться за больных. К Жировичскому монастырю старались приехать, когда уже стемнеет.
«Наш батюшка», как еще называли пинчуки отца Константина, расспрашивал у тети о знакомых из Пинска. Помнится, называл фамилии священников – Владимира Котара, Петра Макаревича, прихожан – Баневичей, Шахлевичей, Черкашиных… В трудные годы богоборчества православные пинчане поддерживали своего земляка – архимандрита Константина, принявшего тяжкий крест наместника Жировичской Свято-Успенской обители, не прерывали связь с ним, жертвовали на монастырь средства и продукты. С великим ликованием встречали мы известие о наречении в 1987 году архимандрита Константина во епископа Пинского.
На одном из архипастырских визитов мне удалось сделать фотографию. Владыка перед Свято-Варваринской церковью в г.Пинске. Получился почти иконописный облик одухотворенного старца, перенесшего испытания нескольких эпох.
Он избрал служение Православию, когда Церковь терпела притеснения в довоенной католической Польше, со своей паствой пережил трудные годы фашистской оккупации, а затем смиренно исполнял свой пастырский долг в стране, где воспитывали атеистов. А когда его авторитет и уховная сила понадобились для восстановления Церкви, то, несмотря на преклонные годы, он возглавил епархию в Пинске, а затем, с 1990 года, Брестскую и Кобринскую епархии.
Г. В. Гордеева
В 1989 году я приняла таинство Святого крещения, но из-за духовной непросвещенности в храм не ходила, пока не узнала, что должна исповедоваться и причаститься. Исповедовалась у священника Свято-Симеоновского собора отца Симеона (Костко), ныне покойного. Исповедовал он меня долго. Исповедь перевернула все во мне.
Придя домой, написала стихотворение «К Тебе на исповедь иду», и, посвятив его отцу Симеону, принесла ему. Но отец Симеон по своей скромности это стихотворение не принял. Я была опечалена. Через день я снова пришла в Свято-Симеоновский собор, чтобы поговорить со священником о моей печали. И тут вдруг я увидела высокого благообразного старца, на нем была черная монашеская одежда. О том, что это епископ Константин, я узнала позже. Я обратилась к нему. Владыка пригласил меня к себе почитать стихи. Так легко мне еще ни с кем не было. Два или три часа прошло, я не помню, но ушла я от него окрыленная. Владыка тогда сказал, что Господь милостив и может простить все мои старые грехи, если я покаюсь и не буду их повторять. Это была великая Надежда в моей жизни. Владыка рассказал мне о своей жизни, о покойной жене Александре, о сыне Андрее и о многом другом.
Такие понятия, как благодать, духовность, для меня тогда еще не имели смысла. Только теперь я понимаю значимость этой встречи и благодарю Господа за то, что Он послал мне истинного духоносного Старца. Меня покорила необыкновенная простота владыки. Это было 6 июня 1990 года. Далее я буду свои воспоминания сопровождать стихами, ибо они неразрывно связаны с владыкой.