Впоследствии мне часто приходилось бывать в доме Хомичей, потому что моя мама, Христина Ивановна, иногда более чем на неделю уезжала в Лахву к больной матери, а меня оставляла с матушкой Александрой. До возвращения мамы я жила в доме батюшки, оттуда же ходила в школу. Матушка Александра звала меня внучкой и я ее очень любила. Сын Андрей учился тогда в Ленинграде, только приезжал на каникулы и, естественно, все были рады ребенку в доме.

Было тяжелое богоборческое время. Преследовали верующих, закрывали церкви. К батюшке всегда приходили прихожане по разным вопросам. Люди его очень любили.

В школе меня дразнили «попадьей», но я была решительная и защищала себя отчаянно. Прихожу домой заплаканная, батюшка посадит рядом с собой, погладит по голове, поговорит и становилось так спокойно. В школе были проверки, есть ли у детей на шее крестик, поэтому крестик, идя в школу, приходилось снимать. Однажды в школе только у меня расстегнули ворот платья и посмотрели, есть ли крестик, сказали: «Ты смотри, у нее нет крестика?!».

Как то мама была в отъезде и оставила меня у матушки Александры, а у меня сильно заболел живот. Матушка Александра заволновалась и позвала батюшку. Я лежала на кровати, батюшка положил мне руку на голову и сидит молча. Я понимала, что он молится, но удивилась, почему руку держит на голове, а не там где болит – на животе. Незаметно я уснула, а утром проснулась без боли. Потом были еще случаи, когда батюшка так же мне помогал. Придет, посидит рядом, руку на голову положит и я выздоравливала.

Матушка Александра и о.Константин жили скромно, но никогда не отказывали в помощи не только моим родителям, но и всем нуждающимся. Мои родители жили очень бедно, потому что мой отец был до войны репрессирован, как сын репрессированного священника, которого сослали на Соловки и там дедушка погиб. Началась Великая Отечественная война и отца направили в штрафную роту. В боях он получил тяжелые ранения и его, за хороший почерк, оставили писарем при штабе. Моего отца посмертно реабилитировали в 1986 году, а дедушку, посмертно, – в 1989 году.

После войны отец стал работать псаломщиком в церкви. Мама, когда еще не была за ним замужем, закончила курсы председателей сельсовета и была направлена работать в глухую деревню. Она была верующим человеком, ходила в церковь, всегда руководила хором, хоть светским, хоть церковным, Так как мама имела престарелых родителей в Лахве, то она обратилась в Исполком г.Лунинец с просьбой перевести ее в Лахву. Но ей сказали: «Ты же в церковь ходишь! Выбирай или церковь или сельсовет». Мама выбрала церковь и согласилась выйти замуж за отца, тихого, молчаливого и доброго человека. Маму вызвали в НКВД: «Как это так, ты получила образование и выходишь замуж за псаломщика?». Мама посмотрела на сотрудника НКВД и говорит: «Я согласна выйти замуж за вас». Сотрудник НКВД засмеялся и больше ее никогда не трогали. Мама вышла замуж за отца и когда отца назначили псаломщиком в г.Добруш, она стала управлять хором в церкви г.Добруш.

Во времена «хрущевщины» богоборческая власть начала вокруг разрушать церкви. Как только люди узнали, что собираются закрыть церковь в г.Добруш, то прихожане не уходили из церкви несколько дней. Батюшка Константин, мой отец и прихожане молились в церкви. Помню, мама с матушкой Александрой готовили бутерброды, чай и кормили людей в храме. Подъехали богоборцы к церкви, двери им не открыли. Потребовали выйти из церкви, а люди отвечали: «Мы из церкви не выйдем, если будете рушить, то вместе с нами». Уехали и церковь не тронули.

У о.Константина был большой цветник во дворе, в огороде овощи и он всегда трудился один, жалел матушку и не позволял ей работать в огороде, говорил: «Я сам».

Таких добрых и приветливых людей, как о.Константин и матушка Александра, я больше не встречала. Мои родители очень любили и уважали их.

Я часто видела, как батюшка ежедневно утром и вечером подолгу молился стоя на коленях. За стол всегда садились с молитвой. Я считаю, что это был святой человек, постоянно пребывающий в молитве. Он был очень терпеливым, всегда говорил: «Христос терпел и нам надо терпеть. На все воля Божия».

В доме батюшки я видела доброту, любовь, честность, порядочность и потом старалась все это прививать моим детям.

Когда сын батюшки с женой привезли из Ленинграда и оставили дедушке и бабушке полугодовалую дочь, было решено ее крестить. В доме была крестильная. Меня взяли крестной, я держала Наташеньку на руках, она была тяжеленькая и мне иногда помогала матушка. Батюшка совершил обряд крещения. Во внучке матушка и батюшка души не чаяли.

Иногда ночью коммунисты привозили окрестить ребенка на скорой помощи. А утром, когда я шла в школу, меня какие-то дядьки спрашивали: «Почему ночью к батюшке приезжала скорая помощь?». Я отвечала: «Не знаю, может матушке было плохо». Меня мама научила никогда никому ни при каких обстоятельствах не рассказывать об увиденном и услышанном в доме батюшки

Нашелся злой человек, который навредил о.Константину, натравив на него уполномоченного по делам религий, злостного атеиста. Уполномоченного все боялись. Как только он появится в Добруше, значит жди неприятностей. За то, что о.Константин крестил ребенка коммуниста, уполномоченный, угрожая отнять справку (без нее священник не имел права работать), потребовал в 24 часа выехать со всем имуществом из Добруша в деревню Красное, где не было жилья для священника. Очень тяжело все пережили это расставание.

Я благодарна Богу, что мне посчастливилось знать о.Константина и наблюдать его молитвенную жизнь. Отмеченный высокими церковными наградами за большие духовные труды архиепископ Константин достойно похоронен на территории Брестского кафедрального собора.

Царство Небесное дорогому архиепископу Константину (Хомич).