Было нетрудно догадаться, что сказано это так, как, должно быть, говорил хозяин дачи своим гостям, демонстрируя им коллекцию.

— И на что они?

Наивный вопрос человека, который не представляет, зачем на пустяки тратить деньги, если их можно израсходовать с куда большим толком — проесть и пропить.

И опять экономка посмотрела на Макса, будто на несмышленыша.

— Денег у них много. — Было ясно, что „они“ — это хозяева дачи. — А нынче что такое деньги? Бумажки. Другое дело — произведения искусства. Или там ювелирка, брулики… Эти штучки не дешевеют.

— Так и брали бы ювелирку.

— Ха! Ты знаешь, сколько стоит вот этот пузатый? — Экономка ткнула пальчиком в стекло, указывая на маленькую фигурку из слоновой кости, местами посеревшую от времени.

— Сколько?

Во всех случаях, когда в отношении чего-то можно было задать такой вопрос, ответы на него всегда волновали Макса. К вещам он подходил только с денежными мерками. Какая разница между „нисаном“ и „мерседесом“ (кроме отличий в их внешнем виде), Макс не знал: за руль он никогда не садился, ни одного метра даже в качестве пассажира в таких машинах не проехал. Все для него определяла цена: „мерседес“ дороже „нисана“ — значит, он и лучше.

— Угадай.

— А что угадывать? Я бы за нее ничего не дал.

— Тундра! — Экономка заливисто засмеялась. — Ну, тундра. Эта штука стоит тысячу баксов.

— Откуда знаешь?

— Хозяин гостям говорил.

— Трёп! — Макс покачал головой. — Твой штымп чернуху лепит.

— Ну да! Тут недавно к нему япошка подваливал. Увидел все это — и глаза плошками. Ладно, пошли, покажу, где надо исправить.

Санузел выглядел шикарно — широкая комната с ванной, утопленной краями до уровня пола, отдельная душевая кабинка, раковина типа „тюльпан“, сверкавшие позолотой краны, крючки вешалок, задвижки и ручки дверей.

— Вот эта бандура течет, — сказала экономка и показала на блестевшую никелем спираль полотенцесушителя.

Макс осмотрел устройство и обнаружил черную точку свища, из которого на кафельную стенку брызгала тоненькая струя воды.

— Придется ставить хомут, — сказал он. — Иначе тут ничего не сделаешь. Либо снимать все и паять.