Узкие улицы были мрачными даже в полдень, сизое небо и приземистые строения сливались в сплошную серость. Над головой плыл низкий тяжелый гул, отдавая в ушах; едкий дым заставлял кашлять и щуриться. Я с трудом различала очертания мастерских, горнов и жилых домишек. Гончарный квартал – неплохой выбор для секретных встреч… Видно-то мало! Если бы ветер не развеивал эту пелену, пришлось бы идти на ощупь, спотыкаясь о камни, кучи щебня и мусора.
Не самое оживленное место: нагромождение зданий без заборов и дворов, волны жара от работающих печей, чахлая зелень. Безликие клочки земли ремесленной гильдии, неотличимые друг от друга. Единообразие и много пыли – целые залежи! Редкие порывы ветра гоняли ее по сухой растрескавшейся земле, шевелили ставни прикрытых окон, скрипели незапертыми дверьми. Поднятая пыль иногда застилала глаза, а очень не хотелось пропустить что-нибудь, точнее – кого-нибудь. Тайная служба должна быть рядом, готовая в любую секунду ринуться мне на помощь. Но я высмотрела лишь работяг в копоти, обрюзгшую женщину, вымачивающую в жестяном тазу тряпки, и сорванца, невесть чем перепачканного. Впрочем, это хорошо, что шпионы не выделяются… Удачно спрятались, чтобы Культ их не раскрыл. Значит, и мне не заметить.
А где Северин? Обещал прикрывать меня лично! Но рост и ширина плеч у него приметные, не походишь по пятам за подсадной уткой. И ему предстоит всей миссией руководить, для этого логично держаться своих, иначе как указания раздавать… Доводы были железными, а глаза все равно искали во мраке встречных переулков знакомую фигуру. Если за мной следит Культ, то роль нервной напуганной девицы я отыгрываю отлично. Или не совсем отыгрываю!
Лавка старьевщика находилась за мастерской керамистов, источавшей шум, нагретый воздух и запах влажной земли. Напрямик к цели при всем желании не пройдешь, подобие дороги кончалось. От него, словно ветви, отходили в разные стороны проходы – темные, тесные, тонущие в едком мареве. Потеряться в таких – раз плюнуть, особенно с чужой помощью.
Действуя без спешки, как и было велено, я юркнула в проход, протиснувшись мимо тачки с глиной. Несколько шагов вдоль стены, шорох пыли под сапогами, нависший горький дым. Дыша через раз, я направилась по выложенным булыжникам к кособокому домику с вывеской. Если таковой можно считать прибитую над крыльцом гнилую доску с выцарапанной гвоздем надписью: «Берем старье». Без фантазии название, зато гадать не надо…
Ремесленный квартал, где ежеминутно создают новое, все же нетипичное место для лавки старьевщика. Немудрено, что дела у него идут не очень, а клиенты – редкость. Однако хозяин явно не терял надежду: на двери висел ржавый колокольчик, издавший зубодробительное дребезжание, стоило мне переступить порог. Четко просматривались две ауры, и обе не принадлежали магам. То ли Ивон еще не явился, то ли догадка подтвердилась и наша встреча пройдет не здесь…
В затхлой комнатушке громоздилась посуда. Горы испорченной посуды с деформациями и сколами: глиняная расписная, чеканная медная и узорчатая серебряная. На единственной полке веером лежали погнутые кованые вилки с недобором зубчиков, стену украшала гирлянда из сотен дырявых деревянных ложек. Как в обители городского сумасшедшего! Хотя почему «как»?..
Из-за стены прохудившихся мисок выглянула чумазая девчонка лет двенадцати, по виду бродяжка-беспризорница. Она потерла нос, еще сильнее размазав грязь, и резво выпрыгнула ко мне.
– Знаешь, где старьевщик? – спросила я, сомневаясь, что это работница лавки.
– Уснул, – доложила девчонка, – крепко. И тебе не к нему надо.
– А к кому мне надо? – заинтересовалась я.
– Не мое дело, – деловито отозвалась та, – мое – проводить. Идешь?
На вопросы, кто поручил меня проводить и куда, ответов не дала, лишь упрямо переспрашивала, пойду ли. А куда деваться? Я последовала за ней через комнатку в хозяйский коридор. Он заканчивался двумя дверьми: из-за одной доносился громогласный храп, подтверждающий, что старьевщика все же усыпили, а не прирезали, другая вела наружу, к зажатому между соседскими домишками сараю. Пустому, как оказалось. Проникли мы в него, сдвинув плохо закрепленную доску в стене, прорехи в которой хватало ровно на ребенка или девицу вроде меня. Незапертая дверь сарая выпустила нас на улочку, извилисто петляющую в обе стороны.
Девчонка цапнула меня за руку и потащила за собой – путаными закоулками, тесными проходами между зданиями и прочими путями, какими неместные вовек не догадаются пройти. Тайная служба точно не упустит мой след или вся надежда будет на метку?.. Приближение кузнечного квартала я распознала раньше, чем мы вышли к нему. Шум оружейных мастерских ни с чем не спутаешь. Громкий перестук молотов и скрежет металла о точильные камни… В остальном же почти то же самое, что и у гончаров: тяжесть воздуха, пыль и серость, дым из труб, пышущие жаром горны.
Остановились мы у первой же кузницы, к которой вынырнули из переулка. Сопровождающая подтолкнула меня к неказистому входу и мышкой исчезла за поворотом, словно ее и не было. Я опасливо огляделась. Вроде никого, кроме обливающихся потом трудяг и чопорных посетителей оружейной лавки через дорогу. Тянуло активировать следящий артефакт, но не было уверенности в том, что Ивон поблизости. Вдруг это не окончательный пункт назначения? Нет, сигналить меткой рано.
Давая людям из тайной службы шанс меня выследить, я постояла на пороге кузницы, сколько можно было, чтобы это не стало подозрительным, и только затем вошла. Внутри располагалась лавка с кованой утварью на любой вкус, за ней – мастерская, судя по долетающему звону. Паренек за прилавком оживился и, внимательно меня оглядев, поманил за собой за пределы торгового помещения, навстречу грохоту отбойного молота.
В освещенной пламенем горна мастерской в беспорядке валялись куски железа и инструменты, кисло пахло сгоревшим углем. Двое взмокших бородачей орудовали над наковальней, искры летели во все стороны. Я прошла дальше, куда указующим жестом направил паренек, – в угол, за занавес. Там пылал раскаленный металл, виднелась чья-то мускулистая спина. В полыхающем жаром горне угадывалась небольшая чаша или нечто вроде нее, валил дым. Я остановилась на безопасном от огня расстоянии, хозяин спины ко мне повернулся. Ивон, обнаженный по пояс, в кожаном фартуке. Неожиданно! В свободное от кровавых ритуалов время кузнецом подрабатывает?
– А вот и ты, – сказал он вместо приветствия и вытер тыльной стороной ладони сажу со лба. Именно вытер, а не размазал. Не каждый так умеет! – Пунктуальная.
Очевидно, не опоздала. В звон молотов вклинился посторонний звук, в котором я не сразу признала отголоски боя башенных часов с главной площади. Ровно полдень, и вправду. Я пожала плечами – мол, совпало. На самом-то деле пораньше пришла, не рассчитывая на увлекательное путешествие через сарай и забег по окрестным закоулкам. Словами ответить просто не смогла, стояла и пялилась на разложенные рядом на столе кузнечные зубила, крючки, зажимы и прочее, напоминающее орудия пыток. В горле пересохло, по спине поползли капли пота – то ли от жара, то ли от волнения. С двенадцатым ударом часов стих и звон за занавесом, оба кузнеца шумно засобирались обедать. Мы остаемся наедине?..
– Теперь нам никто не помешает, – подтвердил Ивон.