– Речь об убийствах людей?

– Сексуальные насилия. Несколько непреднамеренных убийств. Моими жертвами были женщины. Не знаю, дело ли в том, что перед тем, как стать Металлом, я на долгое время потерял память, или в том, что я обратился в Металл, но эта моя чёрная суть осталась в прошлой, человеческой жизни. То есть сейчас эта чернота всё равно рвётся наружу, но я отлично справляюсь с её контролем – перестав быть человеком и став Металлом, я не взял против воли ни одну женщину.

– Что странно, с учётом того, что металлическая суть усиливает черты человеческого характера.

– Это была вовсе не черта человеческого характера. Это было что-то вроде поломки души. Не знаю, почему я делал то, что делал, и не знаю, почему я до сих пор периодически испытываю это животное желание, и всё же, в теле Металла я исправно сдерживаю себя.

– То есть человек из тебя был хреновый, а Металл – терпимый.

– Именно. Став Металлом, я будто исцелился, но не до конца, раз уж всё это время мне приходится бороться с самим собой, чтобы не переступить черту невозврата, – он будто мою зацикленность сейчас описывает! От этой мысли по моей коже разбежались холодные мурашки. – Во время обращения в Металл память восстанавливается до нечеловеческих показателей. Я помню каждую свою жертву, оставленную в Диких Просторах. Иногда я думаю, что только эта терзающая мою душу память останавливает меня от искушения, заставляет бороться со своей поломанной природой… Вот почему на ментальном уровне женщины сторонятся меня – у отталкивающего эффекта имеются серьёзные основания.

Смотря в одну точку прямо перед собой, я отозвалась, как обычно, даже не думая сглаживать острые углы:

– Да уж… Такого жениха своей дочери не пожелаешь.

– Рано или поздно, но именно я попадусь чьей-то дочери, что тогда?

– Что ж… Родители должны уважать выбор своих детей. И потом, ты ведь знаешь, что с годами все мы меняемся до неузнаваемости – мы нынешние уже вовсе не мы прошлые, и кто знает, кем мы обернёмся в будущем.

Мой собеседник резко сорвался с места и, рухнув на диван, буквально навис надо мной своим громадным телом. Я чуть не пролила вино от неожиданности, но не это главное: после таких откровений я могла бы испугаться, ведь ко всему прочему я была в одном халате и трусах на голое тело, однако же, я совсем, даже чуть-чуть не испытала страха. Тем временем, продолжая нависать надо мной, Золото стал изливаться страстной речью:

– С той ночи я только и думаю о тебе! Это не зацикленность, нет, но совершенно очевидно, что секс с тобой влюбил меня в тебя.

Я уставши вздохнула. Сначала признание Платины в том, что секс со мной был лучшим из всех в его жизни, затем Золото заявляет о том же эффекте, после Свинец и теперь снова Золото со своей неотпускающей его ностальгией, уже длящейся на протяжении целых пятнадцати лет. Как печально: в моей жизни было всего три сексуальных партнёра, и у каждого из них я была, и до сих пор остаюсь лучшей, а между тем у меня лучшего не было ни разу – всего лишь оргазмы, спазмы мышц и никакой души.

Золото вдруг схватил меня за плечи и уже в следующую секунду правой ладонью обхватил мою шею сзади:

– Ты меня не любишь, но ты не любишь и Свинца! Прогони его прочь, он не достоин тебя! Я буду с тобой вместо него! Ты неповторима, Ртуть… Одна ночь с тобой отбирает покой навсегда, крадёт душу.

– Посмотрел бы ты на Франций, – совершенно спокойным тоном выдала я, хотя меня уже и начало раздражать и его близкое присутствие, и навязываемый физический контакт. – Она наверняка тоже вынослива в постели, ведь она тоже Металл.

– Я хочу тебя, а не Франций, – с этими словами он склонился над моим лицом ещё ниже, я же, поняв, что мне это опостылело, с металлической силой, резко и без предупреждения врезала ему в грудь свободной рукой. Обычный мужчина, получив такой удар, пролетел бы через всю гостиную, но Золото лишь отшатнулся назад, впрочем, при этом отпустив мою шею.

Внутри меня поднялась едва уловимая, но всё же злость, которую внезапно запитали давно прошедшие и уже ничего не значащие для меня моменты из прожитой жизни:

– Помнишь, ты сказал мне фразу: “Уже через час из основной массы участников отсеется пятнадцать человек – не окажись среди них, попади в Ристалище, пройди его, вернись в Кар-Хар, и я помогут тебе, Дементра Катохирис”? Я никогда не вменяла тебе в вину это неисполненное тобой обещание, которое я из тебя не тянула – ты сам зачем-то пообещал мне то, что в итоге запамятовал исполнить. Я смогла попасть в Ристалище, я смогла пройти его и вернулась в Кар-Хар, но ты не помог мне. Ты не помог мне, Золото. Я могла избежать ловушки Платины, если бы ты выполнил это своё единственное обещание, данное мне: ты мог объяснить мне нюансы нестабильности эмоционального состояния новообращённого Металла, мог объяснить мне природу моего растерянного состояния, мог предостеречь меня от опасных шагов, рассказать о подводных камнях зацикленности, ведь ты всё знал… И даже если ты не знал наверняка, что́ Платина собирался сделать со мной, ты догадывался. Но ничего не предпринял, чтобы предотвратить уготованную мне твоим лучшим другом катастрофу. Ты ничем не лучше и не хуже Платины, Золото: ты точь-в-точь такой же. Твоя же фраза, сказанная мне за мгновение до моего первого Ристалища: “Мёртвой ты будешь бесполезна. Так что постарайся не умереть”. Я постаралась. И не умерла. И теперь, как вижу, ты распознаёшь во мне полезность, какой не замечал тогда, глядя с высоты Металла на запыленную кантонскую девочку.

– Погоди… Погоди… Я долгое время не знал о твоей зацикленности на Платине. Честно. Когда я занимался с тобой сексом, в глубине души я надеялся на то, что ты зациклишься на мне.