Он словно и не замечал ее холодного тона. Облизнул палец, стер руну на щеке Зои и задержал ладонь на ее коже. Зоя скосила глаза на его руку, почти не попадающую в ее угол зрения. Если я посмотрю ему в лицо, он меня поцелует, подумала она с раздражением. Вторая рука принца также прильнула к щеке его Виды, хоть в этом и не было необходимости.

Именно в этой позе и застал их Айкен. Он застыл в дверях, и ни Карл, ни Зоя не заметили его. От соседей, как обычно, доносилась в открытое окно приглушенная музыка.

— Ты помнишь эту мелодию? — спросил Карл, улыбаясь. — Мы танцевали под нее в Румынии, в моем номере.

Зоя сморгнула. На образ нынешнего Карла — с короткими неопрятными волосами, белыми кругами вокруг глаз от солнечных очков — накладывался другой, прежний. Который она помнила сквозь века. И основное различие в них было не во внешности.

«Ради той власти, что я ему дам, он готов ползать на брюхе, как пес. Как унизительно — для нас обоих. Если б я была просто смертной женщиной, все пошло бы иначе. О, Богиня! Я порчу все, к чему прикасаюсь, я всех подминаю под себя. Не хочу, но так получается.»

— Румыния была в другой жизни. И я даже не преувеличиваю, когда говорю так, — девушка покачала бы головой, но ладони мужчины мешали ей. — Все изменилось, пойми.

— Но… Мы должны быть вместе. Как можно ближе друг к другу. Мы созданы…

Зоя сняла руки принца со своих щек.

— Не говори так. Это звучит жалко.

Карл внутренне содрогнулся: одновременно шокированный и разозленный.

— Как ты не понимаешь? Трагедия всей моей жизни — отсутствие тебя.

— Нет, — Зоя покачала головой. — Если ты не лжешь, трагедией твоей жизни станет осознание, что Судьба неизменна и связывает кого ей вздумается.

— Ты всегда говоришь — судьба, но не Богиня. Почему?

Зоя вздохнула, сдула прядь волос со лба.

— Потому что Богиня хочет, чтобы я была с тобой. И я покоряюсь, — девушка встала со стула, наклонилась, как перед алтарем, немного вперед, и прошла мимо, к столу, взяла с него меч. На некоторое время она словно позабыла о принце, будто роднее меча для нее в этом и всех иных мирах не существовало вещи роднее.

— Что же нам делать? — озадаченно произнес Карл, напоминая о себе. В его непонимании было что-то детское, немного капризное.

— Завоевывать для тебя трон, — голос Зои не тронула ни одна эмоция. — Что еще мы можем делать? Возвращаться в Аннувн, прорываться с боем, короновать тебя.

— Ты думаешь, что это тебя успокоит?

— Да. Меня успокоит то, что я выплню условия гейса — своего и твоего.

Зоя достала из ножен меч, начала бесстрастно его полировать. Глаза ее смотрели только на блестящее лезвие, и зрачки не двинулись, когда Карл спросил: