В краткий миг между выныриванием из сна и полным пробуждением Зоя подумала, что сейчас почувствует себя обновленной, но вместо этого она ощутила только прошивающую от щиколотки до бедра режущую боль. Удивительно, что ей вообще удалось заснуть и, больше того, проспать всю ночь без кошмаров. Быть может, это как раз и должно было подтверждать, что Богиня ее приняла, но Зоя вовсе с трудом верила в то, что произошло с ней сутки назад, если б не рваная рана с кое-как подсохшей корочкой, то и дело трескавшейся, она бы решила, что и вовсе ничего не было: ни боя, ни прикосновения Великой Матери.

Однако, когда девушка кое-как подтянула к себе онемевшее колено, поднялась на ноги и заковыляла к шкафу за аптечкой, с каждым шагом, простреливающим ее все возрастающей болью, она только сильней и сильней уверялась, что и битва, и прозрение случились на самом деле. Но не облегчение дали ей эти осознания, напротив: Зоя еще никогда не чувствовала себя такой сбитой с толку и потерянной. Впервые в жизни она, пожалуй, захотела обратиться к Клариссе, как к старшей сиде — и просто, более опытной женщине, но подозревала, что волшебница еще нескоро появится в их квартире. Она приходит только если нуждается в чем-то, а когда нуждаются в ней — никогда.

Она кукловод, подумала Зоя, бинтуя ногу, мы всегда это знали, но не хотели признавать открыто, потому что было легче участвовать в спектакле, чем… жить, полагаясь на себя. Но теперь все должно измениться.

Не только она сама, все ощутили это. Сперва — Карл. Он застал ее на кухне, курящую в окно, изогнутую волной: тело оперлось на подоконник, одна рука отведена за себя, так что локоть упирается в стекло, голова повернута к распахнутой створке, вторая рука, с сигаретой, отставлена под углом, как на картине эпохи ревущих двадцатых… Только мундштука не хватает. Зоя не удостоила своего принца ни взглядом, ни словом, но он догадался, что она заметила его приближение.

— Я должен извиниться за то, что предал тебя, — робко начал он, совершенно забыв, что по положению стоит гораздо выше нее, даже сейчас, пребывая в позорном изгнании. — Ты же понимала — я не мог выбросить из головы то, что ты теперь творение Габриэля. Не похожа совсем на ту Зои, что я создавал… не без его помощи, это так, но по своим собственным меркам…

— Ты хотел сказать — я стала не в твоем вкусе.

Карл покачал головой.

— Ничего страшного, что ты бросился лизать прекрасную королевскую задницу. Мы оба не чисты друг перед другом.

— Но я не держу зла, что ты была с этим, как его… Купером. В конце концов, это была моя вина.

Зоя оторвалась от сигареты и повернулась к принцу. Глаза ее пылали гневом.

— Это был мой свободный выбор. Но я не о том. Ты спрашивал, спала ли я с Мертеном.

Лицо Карла изумленно вытянулось.

— Ты соврала?

— Нет. Но я переспала с Габриэлем.

Карл дернулся, как от удара. Щеки его мгновенно вспыхнули.

— Не может быть. Ты же презираешь и ненавидишь его! Нет, ты сказала это, чтобы позлить меня… — Зоя молчала, только медленно моргнула единственным глазом, и Карл задохнулся от ее новой силы: духа Богини, окутавшего ее, словно шаль… — О, неужто… Это правда?

Зоя не ответила, не двинулась, продолжая наблюдать за мужчиной. Карл зажал рукой рот, чтобы успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов. Он всегда знал, что создание Виды — рискованное предприятие, больше того, он прекрасно представлял, какой силой она обладает, но теперь… она по-настоящему его пугала. Она вышла из-под его контроля, ее сила увеличилась стократно, даже чудовищная рана на колене и потерянный глаз-камень не остановили ее вчера…