Они пошли по коридору к выходу. Анна приблизилась к двери. Матвей неожиданно взял ее за руку и потянул в гостиную.

— Только сначала почеши мне чуть-чуть голову, — попросил он.

Анна засмеялась.

— Ты как кот, — сказала она, подчиняясь его движению.

Он усадил ее на диван, а сам лег, положив голову ей на колени.

— Отчего так предан пес и в любви своей бескраен? Но в глазах — всегда вопрос, любит ли его хозяин, — с чувством продекламировал он отрывок стиха.

Ей показалось, что это из какого-то фильма. Его голова лежала на ее коленях, он дышал ей в живот, Анна водила рукой по его волосам и шее, одновременно рассматривая обстановку комнаты. Светлый кожаный диван — то ли бежевый, то ли бледно-розовый, шкаф при входе в комнату, на журнальном столике в углу — старенький телевизор. На полу стоял прислоненный к стене портрет Матвея, нарисованный карандашом. Она поняла, что он сделан по фотографии: она видела этот снимок на его странице в фейсбуке. Печальный взгляд, исполненный страдания и мудрости, рожденной страданием. Указательный палец поднесен ко рту и словно призывает к молчанию. Портрет был похож на снимок, но не похож на Матвея. Руки точно не его. Видимо, художница (Анна чувствовала, что это именно художница) хотела сделать акцент на глазах и отдала им всю энергию, потеряв то, что важнее. Анне казалось, что сила этой фотографии не в глазах, а в руках.

— Кто написал портрет? — она решила проверить свои догадки.

— Пациентка в благодарность, — ответил Матвей с интонацией, которая говорила о том, как приятны ему ее прикосновения.

Анна продолжала водить рукой по его волосам и шее, опускаясь по спине к пояснице. Его била мелкая дрожь. Она никогда такого не видела: эта дрожь напоминала конвульсии.

— Не останавливайся, — попросил он.

Она чувствовала, что он постепенно впадает в состояние, которое называют дремой. Состояние полусна, транса, приносящего удовольствие. Конечно, в этих прикосновениях был сексуальный подтекст — они таили в себе влечение. Она тоже испытывала влечение к нему, и ей нравилось ощущать взаимность. В них зарождалась страсть.

— Может, останешься? Я постелю себе на диване, а тебя положу в спальне, — предложил он.

— Я уеду, но не сейчас. Пока побуду с тобой, — сказала Анна полушепотом, слегка наклоняясь к нему.

Она чувствовала, что от прикосновений он засыпает, и хотела этого. Ей не хотелось разрывать возникшую связь — хотелось, чтобы эта связь окрепла. Ей некуда спешить. Она может побыть с ним, может отдать ему эти минуты. Матвей сопел, периодически его била дрожь. Анна продолжала водить рукой по его спине.

Анна подъезжала к ресторану. Она пунктуальна — Женя тоже. И это ей в нем нравилось. Ресторан находился в самом центре города, что означало проблему с парковкой. Но в такое раннее время, да еще в воскресенье, не так-то просто найти красивое место для завтрака. Анна видела, что припарковаться негде. На обочине уже стояла Женина серая ауди. Зазвонил мобильный.

— Ты подъезжаешь? — услышала она спокойный голос.

— Конечно. Ищу место. А ты?

— Там Петя припаркованный тебя ждет. Моргни ему — он освободит тебе место, — сказал Женя.

Анна включила поворот. Петя отъехал.