— Поехали, интересно.

Анна уверенно вела машину: она хорошо знала дорогу. Не через центральный вход, а напрямик. Когда-то Стас привез ее сюда впервые, а потом именно здесь сделал ей предложение. Как давно это было. В последний раз она оказалась возле «Родины-матери» именно тогда. Они подъехали и припарковались. Машин не было, людей — тоже: видимо, все туристы разошлись. Матвей вышел из авто и взял рюкзак с заднего сиденья. Анна уже во второй раз обратила внимание на эту привычку: держать свои вещи всегда при себе. Они поднимались по лестнице: от места парковки до подножия изваяния нужно пройти метров двести. Он хромал.

— Я уже жалею, что привезла тебя сюда. Идти чуть-чуть осталось, — поддержала она его.

— Все нормально. Я же рыцарь! Тебе не холодно?

На улице стало ветрено. Он открыл рюкзак, достал из него кофту и молча набросил ей на плечи, подтверждая свое рыцарство действием. Анна с благодарностью приняла заботу. Ей нравилось заботиться о людях и нравилось, когда заботились о ней. Они подошли к площадке. Молча смотрели на участок вокруг памятника и на ночной Киев. Отсюда открывался изумительный вид. Рядом со статуей располагалась огромная территория с разнообразными сооружениями — композиция отличалась глобальностью. Да и высота самой «Родины-матери» поражала, особенно если находиться у подножия.

— Красиво здесь, — сказал Матвей. — Даже представить не мог, что здесь столько всего. Мне всегда казалось, что она на горе в лесу стоит. Давай пройдемся.

— Ты уверен? — засомневалась Анна, беспокоясь о его ноге. Он кивнул в ответ. — Хорошо, давай сделаем круг и вернемся на парковку. Мне и самой интересно: никогда там не ходила.

Матвей опять превратился в мальчишку, открытого и веселого. Они шли по дороге мимо памятников, посвященных войне. Скульптуры, сделанные из камня, высотой метров десять. Солдаты и оружие. Один из монументов изображал женщин войны: в платках и длинных платьях, с изможденными лицами и застывшим на них выражением глубокого горя. Матвей подбежал ближе.

— Знаешь, что это? — спросил он. Анна отрицательно покачала головой. — Это очередь перед моим кабинетом в онкодиспансере, где я работал. — Анна грустно улыбнулась его горькой шутке. Он продолжил: — Ты представить себе не можешь, какой ад я прошел. Десятки женщин в день, нескончаемая очередь раковых больных. Я знал, как они пахнут. Ты знаешь, что грудь имеет запах? — Анна молчала, боясь спугнуть этот момент — момент, когда он начал открываться. Он говорил без горести, скорее с гордостью за себя. — Однажды мой друг позвонил и сказал, что у него есть пригласительный в новый стриптиз-клуб с ВИП-танцами, предложил пойти. Мы пришли. Я после работы, она танцует перед нами, трясет грудью перед моим носом и надеется меня возбудить. А я смотрю на нее и думаю: «Опять сиськи». Так что я не по стриптизу с тех пор. — Анна не смогла сдержать улыбку: ей нравился его юмор. Матвей продолжал: — Я приходил домой и открывал бутылку, чтобы забыть обо всем. И при этом боялся спиться. Мне казалось, моя жизнь там и закончится, — он замолчал на несколько секунд: вероятно, вспоминал события того времени. — Ты знаешь, я до сих пор не могу поверить, что я, парень из Новой Николаевки, сейчас здесь, в Киеве. Если бы несколько лет назад мне сказали: «Матвей, ты можешь летать в Нью-Йорк на свой день рождения или в Лондон на выходные», я бы ни за что не поверил. А теперь я здесь. Но комплекс провинциала все равно живет во мне!

— Какой комплекс? О чем ты? Люди и не из таких мест выбираются. — Анна никогда не смотрела на жизнь так. — Важно не где ты родился, а кем ты хочешь стать и что для этого делаешь.

— Ты не понимаешь. Новая Николаевка — это не город, это деревня. В меня никто никогда не верил. Моя мать всегда говорила: «Никуда не уезжай». Сначала она пыталась убедить меня остаться там, с этой очередью, когда я уходил в пластическую хирургию. Потом, когда сообщил, что еду в Киев, знаешь, что она сказала? — Анна отрицательно покачала головой. — «Не трать время зря. Вдруг там ничего не получится, а тут все потеряешь».

Анна слушала его. Для нее в его истории не было ничего нового и удивительного. Типичная история очень многих амбициозных людей. Она знала по себе, что это такое, когда в тебя не верят. Ее отец тоже был таким: не верил в ее будущее в чужой стране. Но это ее не остановило. Ее удивила боль Матвея и его отношение к прошлому. Их истории были похожими, а реакции разными. Он ожидал от близких правильного поведения, которое, как ему казалось, заключалось в вере и поддержке. Анна же давно уже не ждала от родственников ничего, она принимала их такими, какими они есть, без ожиданий. Она не стала отвечать ему своей историей. Но решила высказать собственную точку зрения, пытаясь изменить знак его эмоций с минуса на плюс, с обиды на благодарность.

— Я понимаю: нам всегда хочется «правильных» родителей с правильной, как нам кажется, реакцией в виде поддержки, — начала она, — но у жизни своя логика. Благодаря им мы становимся теми, кем мы есть. Знаешь, я заметила, что слабым людям дают сильных родителей, а сильным — наоборот. Наверное, этот выбор — способ поддержать. Те, кто обладают интеллектом и характером, выживают сами. А те, кто без характера, скорее всего, не выжили бы, поэтому у них есть «подушка» в виде родителей или кого-нибудь еще. Важно не то, как с тобой поступали. Важно, какие выводы ты сделал, чему научился и как будешь поступать сам. Я благодарна своим родителям за все. Главное, что они мне дали, — это моя жизнь и мои гены.

А все остальное уже мой выбор. И может быть, я тоже не согласна с их поступками в отношении меня. Но сегодня я точно знаю, что благодаря им я такая, какая есть.

— Я лишь хотел сказать, что наши родители закладывают в нас комплексы, которые мешают жить.

«Или помогают. Но мы понимаем это позже», — подумала Анна. Ей не хотелось склонять его к своей точке зрения. Ей хотелось, чтобы он больше высказывался и она могла узнать его лучше.

— Ты, кстати, на кого больше похож: на маму или папу?

— Ни на кого из них не похож. Я иногда думаю, что мой отец не мой отец, а иногда — что и мать не моя мать, — быстро ответил Матвей. — И теперь я здесь. Общаюсь со знаменитостями. Я часто думаю о том, как сильно изменилась моя жизнь. Я верю, что люди, с которыми ты общаешься, влияют на твое будущее.

— Да, есть такое мнение, что шесть человек рядом с тобой определяют твое будущее, — поддержала его Анна. — Я согласна с этим, но никогда не оцениваю окружающих через призму «А что они могут мне дать?». Я не цинична.

— А я циничен, — подытожил Матвей.