— Угу.

Он потягивался на диване, как чеширский кот.

— У меня есть для тебя персональная чашка из Нью-Йорка, — улыбнулась она, вспомнив о его привязанности к Большому яблоку. — Как спалось?

— Мне снилось, что меня в Америке арестовала полиция, — задумчиво сказал он. — А ты?

— А я крепко спала, — ответила Анна, подавая ему кофе. — Мне скоро нужно уезжать, но, если хочешь, можешь остаться.

— Нет, я поеду, — ответил Матвей. — Подвезешь меня до метро?

Магия вчерашнего дня куда-то исчезла — по крайней мере, так чувствовала Анна. Она смотрела на него другими глазами. Почему-то все ее отношения с мужчинами начинались именно так, с ночи, проведенной в разговорах до рассвета, а затем с такого вот утра, в котором на магию не оставалось и намека. Только один раз все было иначе — и в итоге закончилось печально.

— Хорошо. Мне к десяти. Так что есть еще час времени. Что будешь на завтрак: обезжиренный творог, овсянку, омлет или все вместе?

— Омлет, — лаконично ответил он, направляясь в ванную.

Анна достала из холодильника яйца. Омлет сегодня почему-то получился только со второго раза. Первый она пересолила и выбросила в мусорный бак, а вторым Матвей позавтракал. Пятнадцать минут тишины. «Все-таки магия закончилась».

Он пил кофе, сидя на диване, и вдруг сказал:

— Иди ко мне. Хочу на тебя посмотреть.

Такого она еще не слышала. Интересно, что он хочет увидеть. Анна молча направилась к нему и села рядом. Он внимательно рассматривал ее.

— У тебя идеальное лицо с точки зрения пластической хирургии. Идеальный нос, глаза, губы, — он замолчал, продолжив осмотр. Потом повернул ее голову в фас и профиль. — Губы тоже красивые, форма и контур. С глазами вообще понятно. Ты очень красивая, Аня! — сказал он, будто ставя диагноз. — По твоему лицу можно книги писать для пластических хирургов — идеальное лицо, — сделал Матвей заключительный вывод.

— Это был комплимент или диагноз? — смеясь, спросила она.

Магия возвращалась.

— Комплимент пластического хирурга, — он продолжал пристально рассматривать ее лицо, иногда дотрагиваясь до носа или губ. Казалось, он ее изучает.

— Какие планы на день? — спросила Анна, подсознательно пытаясь перевести тему на что-то обыденное.

— Поеду домой спать, а вечером идем на «Терминатора», как договаривались, — сообщил Матвей. Потом неожиданно слегка отодвинул ее на край дивана, быстро развернулся и, положив голову ей на колени, попросил: — Почеши меня, как вчера.

Анна погрузила руки в его волосы. Они были шелковистыми и густыми. Она гладила их. Ему нравились ее прикосновения. Именно сейчас ее неожиданно озарило понимание того, что она не испытывает стеснения. Наоборот, для нее это совершенно естественно — вот так гладить его по волосам, словно они знакомы давным-давно. Нет ни сомнений, ни неуверенности.