– Испытание, которое вам предстоит выдержать, довольно простое, – Саргон протянул вперед ладонь, и на ней появился язычок пламени. – Продержаться здесь всю ночь до утра и не взять ничего из магического источника. Поверьте, о пополнении вашего резерва мы узнаем. Тот, кто склонится к тьме, не достоин учиться в Айсхолле.

В какой-то степени я был с ним согласен. Мне уже довелось почувствовать на себе притяжение темного источника, и я знал, насколько велико искушение. Да, если бы не Эрика, я бы вряд ли смог подобраться к нему так близко, но вкус той магии, что струилась из бездны, был незабываемым, и я неоднократно ловил себя на мысли, что не против был бы повторить.

– Сожалею, мужики, но для лучшего эффекта вы должны быть голыми, – Саргон подбросил пламя на ладони, а в следующий миг уже запустил его в нас. – Это чтобы у вас не возникло соблазна позвать на помощь. Никто не хочет светить своего питона перед преподавателями, не так ли?

Я бы, может, не постеснялся засветить своего питона, но я мог пройти это испытание и доказать, что не поддамся искушению. В первую очередь – сам себе.

Вопреки ожиданиям, огонь не обжег кожу, но от одежды остался лишь прах, который осыпался к нашим ногам. Я зарычал сквозь плотно стиснутые зубы. Сказать, что мне не нравилось все происходившее – ничего не сказать. Но этих ублюдков было больше, и они были сильнее.

На несколько мгновений я почувствовал свободу. Видимо, Варгас, что удерживал меня, потерял концентрацию. Но, как оказалось, моя радость была беспочвенной. Мне вернули возможность двигаться, чтобы прижать к стене и приковать к ней более надежными оковами. Я не мог пошевелиться и чувствовал себя совершенно беспомощным с членом, который просто висел, не прикрытый бельем.

Перед тем, как попросить отца устроить мне перевод в Айсхолл, я слышал, что в этой академии, потерянной среди бесконечного льда, были весьма жестокие игры и суровые методы обучения. Я думал, это станет залогом успеха. Но, как выяснилось, к учебе то, что происходило, имело мало отношения. Чему мог научить нас самодовольный мудак, который время от времени заменял преподавателя лишь потому, что ректор целовал его Саргоновский зад? Почему академией правили обычные парни, коронованные благодаря какому-то туманному пророчеству? Это было выше моего понимания. Но я собирался указать близнецам на их реальное место. И если для начала мне надо было пройти их идиотское испытание, что ж, я готов был это терпеть.

– На первом курсе мы прошли через то же самое, – сказал Вейлор, как будто это должно было каким-то образом нас обнадежить. Погодите, а разве он не должен был быть на собственном дне рождения?

Будто в подтверждение, Тайлер поторопил брата:

– Вечеринка уже началась, – сказал он. – Идем. Проверим этих придурков утром.

Утром.

Я уже чувствовал, как холод лизал мою кожу. Моя магия не отзывалась, как бы сильно я к ней ни тянулся. Это, вероятно, было тоже частью испытания.

Я повернулся к Дитмару, который был точно так же прикован к стене справа от меня. Губы сумеречного дракона побледнели от холода, а многочисленные татуировки стали еще ярче выделяться на его теле.

– Хорошая вечеринка, – пошутил я. – И конкурсы интересные.

– Ты же не оставишь это безнаказанным? – темные глаза Дитмара полыхнули огнем, и знакомая ярость всколыхнулась в моей душе. Кажется, в последнее время я стал более мягким из-за Эрики, но пора было вспомнить, кем я был на самом деле.

– Они пожалеют, – поклялся я.

– Я в деле, – присоединился к нам Конрад.

– Я из них душу вытрясу, – пообещал обычно молчаливый Дирк, и я невольно усмехнулся.

Дальше мы погрузились в молчание, чтобы не тратить остатки энергии на слова. Я чувствовал, как утекала моя магия, как будто источник вытягивал ее вместо того, чтобы отдавать. Меня действительно тянуло к нему, и при желании я, наверное, смог бы сломать оковы. В отличие от меня мои друзья по несчастью не имели ни малейшего понятия о тьме, что была заключена совсем рядом с нами. И, вероятно, не слышали ее настойчивого зова. Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться на холоде. Он отрезвлял меня, приводил в чувство и не позволял хотеть того, о чем даже думать было запрещено.

Но, вопреки стараниям, мои мысли свернули совсем в иное русло. Нет, не к тьме. А к Эрике. И к своему ужасу я заметил, что мой член начал наливаться кровью. Несмотря на холод и стресс я настолько сильно хотел эту ледышку, что мой стояк не видел никаких препятствий для того, чтобы появиться.