Сомин приподняла бровь:

– Твой друг?

Чуну, похоже, понял, кто это, и застонал, прижавшись лбом к ее лбу. Он крепко держал ее за талию, как будто не хотел отпускать.

– Значит, скорее просто знакомый? – спросила Сомин.

– Не ходи никуда, – велел Чуну, прежде чем протопать по коридору.

Сомин подумывала пропустить его приказ мимо ушей и пойти следом, но решила, что от нечистых делишек Чуну лучше держаться подальше. Она осмотрела себя. Волосы выбились из хвоста. А рубашка была помята и наполовину задрана. Сомин одернула ее. Наверное, это к лучшему. Если бы все зашло еще дальше, утром она определенно возненавидела бы себя.

По коридору эхом пронесся громкий треск, а за ним – глухой звук удара. Наплевав на просьбу Чуну остаться, Сомин выбежала в прихожую – и раскрыла рот от удивления.

Если бы она не знала, что ее близкая подруга на самом деле мифическая девятихвостая лисица, Сомин бы не поверила в то, что перед ней предстало. Впрочем, она все еще сомневалась, верить ли собственным глазам.

Стоявший в дверях мужчина походил на неуклюжего зверя с носом картошкой и темными, сверкающими глазами. Волосы у него были жесткие и выгоревшие. Одежда – порванная и изношенная. Ростом он был по меньшей мере метра два. А перед ним на полу, на осколках разбитой вазы, стоявшей раньше в прохожей, распростерся Чуну. Руки его покрывали порезы, и еще один виднелся на подбородке. Сомин недоуменно на них уставилась: крови не было.

Существо, нависшее над Чуну, вытащило что-то из-под своих отвратительных одежд. Что-то, похожее на узкую дубинку. И вдруг до Сомин дошло. Он токкэби. Или по крайней мере то существо, которое она и миллионы корейских детей привыкли называть токкэби.

Когда она только познакомилась с Чуну, она не поверила, что он гоблин. Слишком уж прилизанным он выглядел. Слишком совершенным. Слишком красивым. Но это существо было именно таким, какими она их себе представляла.

И этот идеальный образец токкэби собирался врезать Чуну дубинкой по лицу.

– Эй ты! – закричала Сомин: инстинкт взял над ней верх.

Существо остановилось на полпути, в замешательстве взглянув на нее. Только это Сомин и было нужно. Не успел гоблин воспользоваться дубинкой, как она выхватила ту у него из рук.

– А ну отдай, – прогрохотал токкэби, кинувшись вперед.

Сомин отскочила в сторону и понадеялась, что гигантская тварь не растопчет Чуну, неуклюже гоняясь за ней.

– Невежливо входить в чужой дом и нападать на хозяина, – заявила Сомин.

– Сомин, брось дубинку и убирайся отсюда, – поднялся на ноги Чуну. Он говорил так серьезно, что Сомин чуть было не повиновалась. Никогда прежде она не слышала испуга в его голосе. Но он, казалось, был в ужасе, и, когда их взгляды встретились, она мгновенно поняла, что он боится за нее.

Токкэби гортанно завопил и кинулся на Сомин. А Чуну бросился на гоблина, который превосходил его по размерам. Вместе они накренились в сторону. Тварь вздернула руку, ударила Чуну в живот и отбросила назад.

Чуну не мог не знать, что ему даже с места не сдвинуть эту неповоротливую тушу.