На дрожащих ногах Миён поднялась. Ей столько всего хотелось в этот момент. Плакать от ярости, от страха, от счастья. Хотелось обхватить руками эту штуку с лицом матери, хотя она знала, что на самом деле это не ее мать – по крайней мере не вся она.

– Омма, – проговорила Миён дрожащим голосом. – Мне так жаль. Но ты не можешь остаться.

Красивые брови Йены нахмурились.

– О чем ты говоришь, дочь?

Миён покачала головой:

– Тебе здесь не место. Больше нет. И удерживать тебя здесь эгоистично.

– А что, если я не хочу уходить?

– Будь осторожна, – прошептал Чуну Миён, встав рядом с ней.

Миён кивнула, и ее лицо окаменело.

– Ты не можешь остаться, – повторила она матери. – Ты должна двигаться дальше. Ты должна вернуть мне мою бусину и уйти.

– Бусину? – Йена развела руками.

Миён могла бы поклясться, что секунду назад они были пусты, но теперь в ее левой ладони лежала светящаяся жемчужина.

– Это она? – выдохнула Сомин, уставившись на бусину. Как будто она никогда раньше не видела ничего настолько мощного. И конечно, не видела. Это было удивительное зрелище. Душа кумихо.

– Пожалуйста, верни ее, – попросила Миён.

– Нет. – Йена сжала руку.

– Что? – удивилась Миён.

– Она не должна быть у тебя. – Йена нахмурилась еще сильнее.

Ее слова резанули Миён по сердцу: она всегда боялась, что мать сочтет ее недостойной, чтобы зваться кумихо.

– Это моя бусина, мама. Она мне нужна.

– Нет. – Йена отступила назад.