– Да нет, есть, – ехидно сказал Василич. – Нас со Степаном за борт, а самим – крутиться в поисках.
– Не говори глупостей, Василич, – хмыкнул Ух. – Ты моряк, а я – лётчик.
– Ну да. И ещё – ты честняга, Ух. Как и я. Жулик, а честняга. Как ты там в буржуинии-то жить будешь? Такие только у нас и могут спасаться… и вообще, ты хорошо представляешь, что ждёт тебя на борту иностранного судна?
– Понятия не имею. А что, разве у нас есть выбор?
– Понятия не имею. Нет, выбора-то, наверное, нет.
Траулер «Сюдо Мару»,
Япония, в Охотском море
Капитан траулера «Сюдо Мару» Йошио Муто был обеспокоен. Сегодня, судя по метеорологической карте, постоянно обновляющейся со спутника, с севера мог подойти серьёзный циклон. Кроме того, с Камчатки и из узких заливов Охотского моря – Пенжинской и Гижигинской губы, вынесло значительную массу прибрежного льда, и циркуляция морского течения сейчас тащила его на юг, к Шантарским островам, прямо на позиции его маленького рыболовного флота. В довершение ко всему, на «Сюдо Мару» с борта эскадренного миноносца типа «Харуна» перелетел спасательно-транспортный вертолёт с группой сил самообороны под командованием полковника Сиро Оноши. Руководство корпорации «Ниппо Сэнтай» приказало Муто слушаться распоряжений полковника так, как будто бы они исходили от главы корпорации. Затевалось какое-то дело – судя по всему, опасное и, возможно, связанное с нарушением территориальной целостности другого государства, а это уже Муто совершенно не нравилось.
Сиро Оноши, сухощавый, подтянутый, никогда не улыбающийся человек круглосуточно находился в рубке «Сюдо Мару», иногда отдавая распоряжения второму траулеру, который, судя по всему, получил от своего коммерческого руководства те же приказания, что и Муто. Оба корабля сейчас крутились на самой границе российских территориальных вод, а то, что с внешней стороны их прикрывал эсминец, не добавляло уверенности, скорее наоборот. Муто заикнулся Оноши о том, что было бы неплохо, если бы «Харуна» отошёл подальше от рыболовецких судов. Ответ полковника его где-то даже напугал.
«В моём плане я допускаю, что нам может потребоваться военный корабль», – спокойно ответил Оноши и снова замолчал. Он не сказал Муто, что постоянно получает данные радарного наблюдения с эскадренного миноносца, и тот даёт ему постоянное наблюдение за судами внутри российских территориальных вод – пограничным сторожевиком, вышедшим на проверку польской рыболовной флотилии, ледоколом, полным ходом идущим на юг, к устью Амура, и маленьким рыбачьим катером, уходящим за пределы территориальных вод Российской Федерации.
– Нас может ждать шторм, Оноши-сан, – наклонился к нему капитан Муто. – С севера идут битые льды. Я не думаю, что они составят для нас значительное затруднение, но я не исключаю, что нашей флотилии стоило бы сдвинуться чуть-чуть восточнее…
– Я не моряк, Муто-сан. – Оноши поднял на него взгляд. – Моряком на этом судне являетесь вы. И я не знаю, что нужно сделать, чтобы встретить шторм в море. Но мы его должны встретить именно здесь, и в этой позиции.
После чего взял трубку и вызвал на борт «Сюдо Мару» ещё один вертолёт с дополнительным оборудованием.
Виктор, в миру – Живец
– Здесь гапонцы, – Василич ткнул пальцем в верхнюю часть радарной сферы. – Три траулера, стоят уступом, все в одном месте. Одно хреново – ветерок усиливается…
– Он уже часа три усиливается, – сказал Степан, который стоял за штурвалом, – и ещё одно хреново, Василич. Ты выдь-ка на палубу…
Мы вышли на палубу из тёплой, пахнущей соляркой, икрой и перегаром рубки и буквально окаменели.
Море раскачало. Длинные пологие волны то возносили наш утлый, зарывшийся на три четверти в толщу воды катерок к самому небу, то опускали вниз, казалось, к морскому дну. Взлёт – и падение… Вверх – и вниз… Американские горки в русском исполнении. Дальневосточном, я бы так сказал. Но ещё один фактор вмешивался самым бесцеремонным образом в нашу морскую практику. Это был – ветер.
Ветер, ударивший по палубе нашего крохотного судёнышка, был резким, порывистым и сильным, как и положено быть настоящему ветру в начале бури. Но было и ещё кое-что, что отличало ветер романов Стивенсона или О’Брайена от ветра, утюжившего палубу катера «Проект-169» 20 июня 2004 года. Этот ветер был холоден, как последний круг Дантова ада – ледяной шквал, осыпающий палубу сотнями тысяч холодных брызг.
И из-за горизонта сквозь вой урагана начал доноситься мелодичный звон миллионов камертонов, звон, заглушающий не только стук дизеля, но и вой ветра.