«Ты это мне говоришь?» – ответил Лямбда. «Вы с Пустотой несколько минут смотрели друг другу в глаза. Я уж думал, сейчас поцелуетесь».

Алан начал формулировать мысль, но остановился. Он понял, что Пустота сказал ему то, на что ему прежде уже намекали. Нечто переплелось с его разумом, возможно, как сказал Пустота, даже изменило всю его душу.

«Пустота передал мне… метод обучения», – проговорил Алан, немного поразмыслив. «Дай мне сосредоточиться, не мешай».

Остаток дня Алан провёл медитируя, пытаясь почувствовать, увидеть пространство, где обитали сознания. Это работало как кибернетический глазной имплант Фантома, который позволял Алану находить игровые сообщения и посылаемые сигналы. Но это был другой уровень, другой слой реальности, и чтобы ощутить его, пришлось напрячься.

Взаимодействие с пространством напоминало подключение к серверу или ИскИну, но оно было глубже и полнее. Это как плыть в океане – утомительно, ничего толком не видно и нужно постоянно всплывать, чтобы восстановить дыхание. Но Алан не увидел ни одного сообщения от Игры, ничто не ограничивало его вычислительную мощность во время этих экспериментов. Он сомневался, что это хороший знак.

Алан изучал игроков вокруг себя. Он видел только яркие электрические облака, соединённые туманом, находившимся повсюду. Специалисты Фантома даже не были зарегистрированы.

Затем Алан направил своё восприятие вовнутрь. Как заметил Пустота, было что-то странное в его собственном разуме. Он видел активные изменения, красные искры с треском пробегали по его облаку. Кто коснулся его сознания?

Алан вновь подумал о том, что сказал ему жрец Пустота. Никто из тех, с кем он пересекался, не был способен до такой степени проникнуть в его разум, не взяв за основу его понимание механики Игры.

Ответ лежал на поверхности. Сущность, играющая с его сознанием, – сама Игра. Причиной изменений была окружающая среда, этот туман, а не следы постороннего вмешательства, оставшиеся в его мозгу. Алан догадывался, почему так случилось.

«Я думал, что сбежал от прошлого», – мысленно произнёс Алан.

«Прошлое как паразит», – ответил Лямбда. «Оно гложет тебя изнутри.Ты не сможешь сбежать от него, пока жив».

«Ева, Лямбда, когда вы собираетесь мне рассказать? Или решили оставить меня в неведении?»

«Что рассказать?» – спросила Ева.

«Что Игра проникла ко мне в голову. Чёрт, я знал, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Силу, с помощью которой можно спасать планеты и покорять галактики, никто не дарит без определённых условий. Не бывает вселенных с бесконечными возможностями – всегда есть ограничения».

«Сначала это была просто очередная игра, которая помогала сбежать от реальности, но она имела особое значение», – продолжал Алан. «Я имею в виду, это стало смыслом жизни. Играешь в игру, переживаешь взлёты и падения, а потом всё. Игра окончена. За исключением того, что я не потерял интерес, проведя здесь несколько месяцев. Теперь я знаю почему».

«О чём ты говоришь?» – спросил Лямбда.

«Безумие – распространённый человеческие недуг», – заметила Ева. «Алан, ты хорошо себя чувствуешь? Давай запустим базовую диагностику».

«Вот именно. Капсулы, они заживляют раны и лечат болезни. Но мне никогда не приходило в голову, что они исцеляют психические заболевания так же, как физические», – сказал Алан. «Я давно должен был подумать об этом, но я слишком увяз в Игре».

«Ты имеешь в виду свою предполагаемую депрессию и тревожное состояние?» – спросил Лямбда. «Конечно, Игра исправила твой разум, устранив все возможные проблемы, и теперь он работает как часы».

«Но как они определяют, что именно нужно исправить? В какой степени моё сознание было изменено? Игре нужны игроки, а значит, любые изменения будут сделаны исходя из этого», – ответил Алан, ударив стенку гравимобиля. «Остаюсь ли я самим собой? Решения, которые я бы принял раньше, и те, что принимаю сейчас, могут сильно отличаться. Так как я не знаю, что Игра сделала с моим грёбаным мозгом».