Ну конечно! Играет роль… Только такие игры мне не по вкусу.

— Почему ты лгал мне с самого начала? К чему весь этот цирк, Кхаи?

— В чём я тебе лгал? Я лишь не сказал, кем являюсь на самом деле. Но это не меняет моего отношения к тебе.

— Прекрати выслеживать меня и мою семью. Оставьте нас в покое…

С большим трудом я выдерживаю пристальный взгляд ангела.

— Это не ребячество, Илэриас. Способность высасывать душу, которая проявила себя так внезапно у твоего сына, погубила девушку, присутствовавшую на вашей вечеринке. И неважно, случайно это произошло или нет. То, что сотворил Таро, уголовно наказуемо. Знаешь, что ему грозит? — На мои глаза наворачиваются слезы, и противный тугой комок встает в горле. — Но я не буду арестовать Таро. Я поступлю иначе — найду другого виновного.

— Вот так просто?

— Думаешь, преступников мало? — смеется он.

В другой раз я бы облегченно выдохнула, но волнение не спешит меня отпускать. Мне остается лишь вглядываться в сияющее улыбкой лицо Кхаи, пытаясь понять, что он задумал. Внезапно он нагибается ко мне, отчего в нос вновь ударяет тонкий запах парфюма с восточной ноткой. А его губы, оказавшиеся в опасной близости, снова играют со мной злую шутку.… Вздох застывает в груди, тело же конвульсивно передергивается. Я чувствую, как щеки запылали от стыда.

Вставая, Кхаи берет меня за руку и уверенно ведетза собой, расталкивая веселящуюся толпу. Я беспрекословно следую за ним. Ох, великий Вельзевул, зачем я это делаю? Сама не знаю. Ведь не хочу, но сил больше нет противостоять его обаянию. Мы поднимаемся на второй этаж. Там он останавливает кого-то из прислуги и заказывает шампанское в номер.

Через минуту, когда мы уже оказываемся по ту сторону двери и наедине, я смущенно опускаю голову — я не готова так явно обнажить свое желание, которое сейчас блестит в моих глазах.

Почувствовав его пальцы, ласково стиснувшие подбородок, я встречаюсь с ним взглядом… Он ошеломлен? Неловко смеется. Но в следующий миг его лицо приближается, и я узнаю в нём того, хорошо знакомого требовательного и желающего меня мужчину.

Крепкие руки опускаются на плечи, обхватывают талию, и я ощущаю прикосновение его губ в уголках своего рта: сначала с левой стороны, потом с правой. Он снова заглядывает в глаза, крепче прижимает к себе. Внезапно все вокруг обращается в сгусток черного дыма, а потом настигает чувство невесомости. Открываю глаза и понимаю, что мы уже в постели.

— Кхаи, так нечестно. Ты хочешь взять меня силой?

— Объявишь на меня в розыск? — насмешливо отзывается он. — Я не требую взаимной любви, прошу лишь подарить мне этот миг.

Последние остатки моего самообладания предательски растворяются в настойчивых и умелых ласках Кхаи.

В дверь номера осторожно стучат. Это принесли наше шампанское. Тогда он неохотно выпускает меня из объятий, отчего я тут же зябну. Неторопливо откупоривает бутылку и разливает по бокалам шипучий напиток.

— Тут есть душ, Илэриас. Хочу, чтобы ты пошла со мной, — говорит он и протягивает мне бокал.

Льющийся из зала голос Дэвида Дрэйнмана и его песня The Night в этот момент отлично дополняют атмосферу. Поцелуй за поцелуем… я не замечаю, как мы перебрались в душ.

Его дыхание, настойчивые ласки языком доводят до того, что я сама готова молить о близости.