Да, он всегда торопится, — вывела Золотинка, наблюдая беготню сбрасывающих карты пальцев. Может, это было неправильное слово — торопится, случайное, но природное свойство, что за ним стояло, как раз и бросило Лепеля на выручку Золотинке прежде еще, чем он успел соизмерить свои силы с трудностями предприятия. И, не поторопившись, ничего, наверное, тогда и нельзя было достигнуть. Точно так же как ничего нельзя было бы успеть при точном соизмерении сил с обстоятельствами.

И это удивительное свойство — торопиться — было нечто прямо противоположное трудной неподвижности Юлия… Этот — посвистывал, хотя на губах его еще не засохли запекшиеся ссадины.

Лепель оглянулся в сторону входа и тогда Золотинка услышала голоса. На ярко освещенном полотнище парусины призрачно колебались размытые узоры листвы. А люди стояли дальше дерева. Их нетрудно было узнать: столичные лекари Шист и Расщепа. Несколько последних дней Рукосил присылал нарочного, чтобы осведомиться о самочувствии царевны Жулиеты. Рукосил выказывал озабоченность, а вместе с ним и посланные им лекари. Они всегда приходили парой и, не особенно понижая голос, перебрасывались над низкой Золотинкиной постелью вескими замечаниями. Всякий раз новыми.

Лепель поспешно убрал карты и освободил сундук, потому что другого стола в палатке не имелось. Звякнул медный таз, верно, врачи имели в виду пустить кровь.

Но Золотинка не открывала глаза: Лепель не уходил и это мешало ей посмотреть на врачей. Без колебаний скинув покрывало, они обнажили больную, кто-то взялся прощупывать сквозь тонкую рубашку живот и выстукивать грудь. Тоже самое потом повторял другой.

— Возможно, лихорадка и покидает тело, как ты верно указывал, однако осторожный врач не станет спешить с выводами, — говорил Шист немного погодя.

— Было бы в высшей степени легкомысленно принимать простое отсутствие болезни за признак выздоровления, — тоном выше и поживее отзывался Расщепа.

— Пре-жде-вре-менно!

— Если болезнь ушла, тело должно заполниться жизненными соками.

— Вне всякого сомнения!

— Однако мы не можем проследить восходящего или нисходящего движения соков.

— Движения не происходит.

— Обрати внимание, товарищ: пульс учащенный, дыхание прерывистое, кожные покровы утратили чувствительность. — Цепкие пальцы пребольно щипали Золотинку, она терпела.

Со смешанным чувством стыда и безнаказанности Золотинка подставляла себя праздному взгляду Лепеля, присутствие которого она безошибочно ощущала в изголовье. Так же явственно, как ощущала собственное тело — задравшаяся рубашонка почти целиком обнажала ноги.

— Язык… Что за язык! — Те же толстые пальцы беззастенчиво раздвинули рот и вытащили на свет язык. — Влажный, обесцвеченный, бледный налет… — Расщепа затолкал язык обратно и сомкнул Золотинке губы.

— Моча… Где моча? Эй, дружище, — обратился Расщепа к скомороху. — Ты приготовил мочу?

Род и Рожаницы! Лепель приготовил. Жидкость звучно полилась из сосуда в сосуд. Лепель приготовил ее много.

— Вялая моча. Никчемная.

— Запах ослабленный.

— Вялая моча и мутная, что особенно скверно — мутная. Нет, я не пожелал бы такой никому из ближних!