— Девочка моя, я не знаю, за что мне досталось такое счастье, но я благодарен Всесветлому за то, что он привел тебя ко мне…
Эта ночь стала для них откровением. Впервые супруги раскрылись друг перед другом, отпустили прошлое и оно сгорело в исцеляющем огне их страсти, их любви, их искренности и безграничного доверия.
Уже под утро герцог счастливо выдохнул:
— Лиза, любимая… Моя, только моя…
Девушка испуганно дернулась в его руках, но Рэмион, глядя ей в глаза, веско произнес:
— Моя. Не отдам никому — ни прошлому, ни твоим страхам, ни твоим сомнениям.
— Знаешь? — обреченно спросила Лиза.
— Знаю, — ответил лорд, — и не устаю благодарить Всесветлого за то, что дал нам шанс.
Алиссия смущенно уткнулась мужу в плечо.
— Но, как..?
— Видел твое прошлое, — просто ответил герцог, — и не позволю никому тебя обидеть. Верь мне.
— Верю, — девушка прильнула к мужу и ласково коснулась его лица.
Утро застало супругов в постели герцогини, спящих исцеляющим сном. А днем мэтр Риган с удовлетворением констатировал, что магический резерв герцога полон и к нему вернулась способность ходить.
Глава 13
Незаметно пролетели оставшиеся осенние деньки и тихой поступью пришла зима. Пушистый белый снег огромными сугробами укрыл землю, спрятал тропинки, укутал спящие деревья в саду и скрыл ветви под большими теплыми шапками. Данька больше всех радовался наступившим морозам — отец велел соорудить огромную ледяную горку и теперь ребенок, вместе со своим подросшим другом, по полдня проводил на льдянке. Снежок сравнялся ростом с хозяином и часто можно было видеть, как лохматое чудо на четырех лапах носится вслед за Даней, сливаясь с белым снегом, отфыркиваясь от падающих на нос снежинок и громко лая. Герцогиня с улыбкой стояла у окна и наблюдала за сыном. Мальчик подрос, окреп, из его глаз исчезла грустная неуверенность, он радостно улыбался и сердце герцогини таяло при виде довольной мордашки сына. Отойдя от окна, Алиссия неторопливо прошествовала на кухню. Ей теперь все приходилось делать неспешно — шли последние дни ее беременности и Лиза с трудом передвигалась по замку, часто останавливаясь и пытаясь отдышаться. Последние месяцы дались ей нелегко. Рэмион измучил мэтра требованиями сделать хоть что‑нибудь, чтобы Ее Светлости стало легче, раздражался на традиционный ответ Ригана, что все во власти Всесветлого и одного за другим приглашал к жене столичных лекарей и магов. Лиза терпела многочисленные осмотры, понимая, что муж сходит с ума от тревоги, пока однажды ей не надоело и молодая женщина не высказала герцогу все, что думает по поводу его нервозности.
— Лис, ты не понимаешь, я не могу видеть твое плохое самочувствие, — оправдывался лорд, выпроводив очередную знаменитость лекарского дела.
— Рэм, я тебя прошу, возьми себя в руки и успокойся. Все будет хорошо. Мэтр Риган делает все необходимое, я нормально себя чувствую, прекрати уже приглашать сюда всех этих… светил. Мне надоело чувствовать себя умирающей.
— Лисси….
— Все, Рэм. Или вы все оставите меня в покое, или я возьму Даньку и мэтра и мы уедем в Норт, а ты сиди здесь со своими знаменитостями и лечи нервы.
— Прости, маленькая, я все понимаю… Но это так тяжело — видеть, что ты страдаешь и не иметь возможности помочь. Я постараюсь держать себя в руках.