– Опять красуешься, что жинке пыль в глаза пускаешь?
Иван только обижено хлюпнул носом. Потом перехватил палку иначе и попытался согнать учителя с бревнышка, минут через пять-семь озверевший и вспотевший парень уже просто лупил не глядя, а мужичок, похихикивая, аккуратно убирал руки и ноги с траектории удара либо подставлял свое орудие. Наконец увидев, что Иван подустал, подставил палку так, что инерция удара пришлась на крепко сжатые руки Ивана. Взвыв, тот выронил палку, а видимо уже и не такое видевшие слуги тут же принесли бадью с ледяной водой из колодца. Пока ученик, приплясывая, охлаждал отбитые ладони, учитель въедливым сиплым голосом перечислял ему ошибки:
– И чего ты Ванька перед женой красоваться стал? Смотрит кто или нет – не твоя забота! А потом, чего злиться начал? Забыл?
– Ох, забыл дядька Семен!
– То-то, ладно, руки отойдут, булавами помашем.
Потом были еще сабли, ножи, кистень и просто кулачный бой, в котором Иван взлетел как птичка:
– Вес маловат, вздохнул учитель и вернулся на бревнышко, пока девки отливали Ивана из бадьи.
Полюбовавшись этими тренировками, Васька еще больше убедилась, в том, что царь Ивана очень любит и бережет. Учителя, несмотря на неказистось были явно асами своего дела. Умотавшийся Иван весь мокрый и грязный уже стягивал рубаху, что бы пойти в баню, когда зазвенели бубенцы – в воротах показался верховой с пакетом. Поклонившись он вручил толстый сверток царевичу и замер дожидаясь ответа. Хмыкнув, Иван сломал печать и прочел послание. Кивнул посланнику:
– Буду.
И пошел к бане, крикнув на ходу:
– Васильевна! Батюшка зовет, кафтан приготовь!
Васька поняв, что больше ничего интересного не будет, велела девке снести ее в опочивальню и принести туда же ужин, как будет готов.
Вернувшись, Аленка заметалась по спальне – ох, Лилька, ну глазастик! И ничего не влюбилась, привыкла, наверное, просто, сколько уже времени тут провела? Забравшись на высокую кровать, Аленка задумалась, а и правда – сколько? Получалось не так и много, недели две. А после отъезда батюшки, вместо него хозяином останется Иван, не попытается ли он воспользоваться своим положением старшего в доме? Вздохнув девушка улеглась, забыв о лежащей на столе книге, и долго всматривалась в искорки звезд заглядывающих в окно.
Вернувшаяся Настя подошла к окошку и замерла – посреди двора стоял растерянный купец! Забыв о приличиях, она с радостным воплем побежала вниз. Пока добралась, уже собрались слуги, ключница, приказчики из лавок, живущие на подворье. А буквально в тот же миг распахнулись тяжелые резные ворота, впуская бесконечный караван груженых коней, повозок и слуг.
– Отец!
Настя кинулась к знакомой широкой фигуре и обняла, прижалась, ощутив, как по щекам стекают соленые горячие капли.
Купец хотя и в первые минуты был растерян и подавлен, быстро включился в привычную суету – баня, обед с домочадцами, вручение обещанных подарков дочерям.
Получив золотой кувшин с цветочком аленьким, затряслась Настя вся и заплакала, а купец и говорит: