– Плетку с железными наконечниками, нахалов гонять…

Богатыри грохнули, рыжий налился малиновым светом, а потом тоже захохотал, демонстрируя ровные белые зубы. Так смеясь, они и выехали за ворота, махая и кланяясь с седел стоящей на крылечке Машке. Подумав, она спустилась вниз и закрыла ворота – все же лес под боком, рисковать встречей с дикими зверями не стоило. Не зная, когда ждать богатырей назад, Машка пошла, инспектировать кладовую и погреб, обед нужно готовить, да и светелку свою малость обустроить, кто знает, сколько тут еще жить.

Перебрав мешки в кладовой, решила не заморачиваться, и повторить вчерашний рецепт, только с другим набором продуктов. Затопила печь и принялась за дело. Пока каша прела в большом горшке, Машка осмотрела полки возле печи, и решила побаловать новых братьев блинами. В погребе обнаружился коробок яиц, а на полке немного гречневой муки и сушеных ягод. Масла конечно не было, зато нашелся топленый жир, не особо пахнувший зверем, так что блинки удались. Укутав ароматную горку полотенчиком, поверх горячей миски, Машка занялась чистотой – пол следовало хотя бы вымести.

Богатыри прискакали в послеполуденный зной – облились ледяной водой у колодца, покидали рубахи на коновязь и чинно вошли в дом. Запах печева дразнил ноздри еще от ворот, утомленная трудами хозяюшка сидела за столом, положив голову на скрещённые руки. Вскинулась на шум, улыбнулась и смущенно указала на накрытый стол. Братья благодарно поклонились, старший чинно прочел молитву и все уселись обедать. Машка подумала, что если надо будет еще подавать, она просто свалится, но к счастью ее по-прежнему усадили на почетное место, а подавал на стол, следующий по череде воин.

Рыжий и за столом не унимался:

– Ах, как кашка вкусна, как хозяюшка красна!

– Сиди да ешь, рыжий клещ.

Одернул его воин постарше с посеченной щекой. Белый шрам почти скрывался в русой бороде, и на внешность влиял мало. Но Машка все равно с боязнью посматривала на черпающих по череду кашу братьев, волосы скрывали выражения лиц, и она терялась. После каши с большими кусками вепревины последовали блины. Мужчины радостно загудели, видно давно подобного кушанья не ели. А Машка еще и расстаралась – распарила сушеные ягоды, поварила их чуток и залила медом. Стопка быстро растаяла, довольно блестящие глаза братьев порадовали царевну, но сил у нее не осталось даже подняться с лавки.

Посмотрев на умаявшуюся хозяюшку, старший богатырь принял решение – с той поры один из младших раза два в неделю оставался в тереме – охранять царевну и помогать по хозяйству. Правда и тут разделение труда было четким – парень обычно трудился во дворе: колол дрова, носил воду в тяжелых деревянных бадьях, разделывал звериные туши на удобные для обработки куски. Если особой помощи не требовалось – занимался своим оружием и сбруей, но в дом до обеда не входил. Машка, попривыкнув, без затруднений, готовила обед, немного прибирала, и садилась заниматься рукоделием – больше то развлечений никаких и не было.

За шитьем очередного мягкого чехла на мешок набитый сеном или одеяло девушка размышляла, ей все же было очень интересно, что свело вместе этих странных людей. Сами богатыри отмалчивались. Обойдя дом, Машка обнаружила кладовую с добычей – ключей от нее ей не дали, но в щелястую дверь виднелись сваленные в кучу доспехи, посеченные щиты, седла и плащи.

Постепенно все привыкли к сытным горячим обедам, пирогам и милым женским вещичкам вроде недобитой крынки с ромашками на окне в тереме. Случалось, Машка даже разговаривала с младшим, оставленным для присмотра. Так разговорив самого юного, почти безусого мальчишку выяснила, что богатыри почти все – опытнейшие воины, ушли из своих дружин потому, что дружины – погибли, или перешли под руку более сильных вождей, которым авторитетные «старослужащие» были не ко двору.

Перестав пугаться усов и бород, девушка все чаще рассматривала портрет, припрятанный в светелке, любовалась пронзительными зелеными глазами и прячущейся в них усмешкой. А со временем ей стало казаться, что мужчина на портрете смотрит на нее.

Попривыкнув к ее присутствию, братья принялись одаривать «сестрицу», стараясь заслужить ее расположения и горячие пирожки. Сначала видимо привычно привозили украшения и ткани, но потом, увидев, что ей интересно стали баловать узорной тесьмой, необычными сладостями, и даже книгу с картинками где-то раздобыли.

Машка еще дважды появлялась в Настиной гостиной, но почти всегда сидела тихо, отмалчивалась, а из доступных вещей прихватывала только мелочь – пачку соды, прокладки, блокнот с карандашом для зарисовки орнаментов. И спешила обратно – «приобщаться к культуре периода» как она выразилась в ответ насмешливой Аленке.