Из темноты выступила на свет Дина. Снова они встретились с ней лицом к лицу.
37
— …и сделала копию. — Сапожки Дины брезгливо переступали через мерзлую грязь.
Ее осанка, манера держаться больше подходили для подиума показа мод, чем для этого темного вонючего подземелья.
— Заставь ее сказать, где она ее прячет!
Лапшин колебался, не зная, что предпринять.
Пальцы Дины в кожаной перчатке внезапно схватили обнаженную руку Натали и прижали ее к проволочной сетке. Мгновенный прыжок пробудившейся норки, и мелкие острые зубки впились в запястье Натали.
— Неужели мне все придется брать на себя? Как всегда! А ты, мужчина, только будешь лизать ей руки?
По руке Натали текла кровь.
— Если я вам все скажу, где гарантия, что вы меня не убьете? — спросила Натали.
— Я гарантий не даю!
«Та же неумолимая твердость в голосе, как тогда на яхте…» — пронеслось в голове Натали.
Лапшин достал платок и обернул Натали руку. На белой ткани проступили кровавые пятна.
Целеустремленной походкой манекенщицы Дина прошла к выходу.
— Дадим вдове Уоллеса немного времени на размышление. Эй! Чего ты ждешь? — позвала она Лапшина. — Ну!
Лапшин, опустив голову, вышел из подземелья. Он явно прятал глаза от Натали. Дина на какой-то момент замерла в нарочито вызывающей красивой позе, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Ее красота, изящество, энергия действовали гипнотически, и она об этом знала. Снаружи с лязгом опустился тяжелый железный засов.
В наступившей темноте в клетках закипела жаркая битва. Норки были ночными хищниками, и они жаждали выйти на охоту. Их когти царапали пол, проволока тряслась от прыжков невидимых крошечных зверушек. Наверное, их было больше тысячи. И все они желали живой добычи. Сгустки ненависти и жажда убийства скапливались там, за проволочной сеткой. Лапшин говорил, что норок тянет к воде, к реке…
Натали побежала по проходу, на бегу отворяя клетки. Темная масса устремилась к щели под дверью. Какие-то зверьки успевали вцепиться в нее. Она отбивалась кулаками, скидывала их на земляной пол, расшвыривала ногами. Природный инстинкт гнал норок на волю, на свободную охоту. Твердая земля не была преградой для тысяч когтистых лапок. Они упорно рыли подкоп.
Натали, борясь с хищной звериной массой, подтянулась на руках, ухватившись за кабель, нависший над проходом. Но кабель провис под ее тяжестью, и она снова оказалась уязвимой для кровожадной стаи. Натали топтала и отбрасывала мягкие крошечные тельца. Но хищники облепляли ее ноги. Безумный план освобождения не сработал. Натали, казалось, обрекла себя на мучительную смерть. И вдруг идея осенила ее. Она протиснулась сквозь маленькую дверцу в одну из уже освободившихся клеток. Теперь проволочная сетка защищала ее от острых зубов и когтей. Она затаилась в душной вони, скорчившись на скользком от помета полу.
— Милая! — услышала она голос Дины. — Ты там не соскучилась?