Губы Стаса сами собой расплылись в сытую, довольную улыбку: и все-таки хорошо.

Размяв шею, он потянулся и поднялся. Переворошил смятое покрывало на соседней кровати. Телефон обнаружился быстро, наглухо севший и не подающий признаков жизни.

Вот же…

Теперь понятно, как он умудрился прохлопать час «икс». Увлекся своей жгучей Терпсихорой настолько, что вспомнить о течении времени самостоятельно оказалось выше его сил. Да-а-а, некрасиво вышло: нужно срочно приводить номер и себя в надлежащий вид, а затем замаливать грехи перед другом. Кстати, еще предстоит выяснить, где того носит.

То, что Евгения свалила в туман, не прощаясь, Стаса нисколько не удивило. Скажем, давно не мальчик, он примерно представлял возможный ход ее мыслей и признавал право дамы сохранить безупречность созданного ранее образа. Не в тех они отношениях, чтобы просыпаться в обнимку и умиляться над взлохмаченным и слегонца мятым лицом напротив. Да и вообще, мышление прекрасной половины человечества настолько непредсказуемо, что нечего и пытаться вникать. Лучше положиться на опыт. Он-то как раз и сообщал: вечернюю сказку лучше не портить затянувшимся эпилогом.

Так что телефон на зарядку, себя в душ, а после найти Костю и… Что «и» Стас старался не думать: изощренность фантазии Лисовского могла быть весьма специфичной, мало не покажется. А могло и обойтись – чертовы гении они такие, фиг просчитаешь. В любом случае Зимин собирался безропотно снести все, что заслужил. В конце-то концов, поиметь надо и совесть!

Пока Стас плескался, в сознании то и дело вспыхивали самые горячие эпизоды его ночного рандеву. Тем более что и место этому способствовало, куда ни кинь взгляд в замкнутом пространстве душевой кабинки. Сравнение Жени с пантерой казалось все более уместным и оправданным: грациозная, гибкая, податливая и в то же время опасная. Только зазеваешься, потеряешь бдительность, ослабишь хватку, тут же получишь по усам. Не заметишь, как тебя уже оседлали и сладко пытают.

Зимин зажмурился и резко выдохнул: та-а-ак, сейчас надо бы о насущном. К примеру, есть охота «пуще неволи», прямо быка бы схарчил, не поморщился. А о повторении приятных шалостей он подумает позже. Да, определенно, надо будет продублировать, а лучше и вовсе вывести на регулярную основу до конца отдыха. Удобно, практично, полезно для здоровья и настроения души! При этом, как к подобной перспективе отнеслась бы сама виновница его дум, Стас не слишком заботился.

Разве тут могут быть сомнения?

Обмотав бедра полотенцем, он вышел из ванной и тут же натолкнулся на Костю. Тот задумчиво изучал россыпь купюр и монет на трюмо, в центре обреталась деталь, несомненно, женской принадлежности – помада.

– А ты, смотрю, мачо, – не преминул поддеть друга Лисовский. – Растешь! Благодарные поклонницы уже на чай оставляют.

– Э-э-э… в самом деле? – Стас напряг память. Деньги точно не его были, ну и помада, естественно.

Ребята одновременно расхохотались.

– Да ну тебя в пень, – бросил Стас, натягивая плавки и следом шорты. – Умник.

– Это я, конечно, завидую, – продолжил глумиться на диво бодрый Костя.

Зимин с подозрением присмотрелся: с чего это Лис в таком прекрасном расположении духа?

– Конечно, завидуешь. Я на завтрак, ты со мной?

– Это тот, который час как закончился? Обожди пять минут, и я в деле, – покладисто согласился Костя.

«Все чудесатее и чудесатее» – поскреб затылок Зимин, провожая спину друга.

Он отсоединил телефон от зарядки. Отметил, что там нет тонны пропущенных вызовов и гневных посланий. Заня-я-ятно. Надо бы допросить рыжего прохвоста с пристрастием: чуйка подсказывала Стасу, что тут не обошлось без вмешательства женщины. А зная Костю, совсем не абы какой первой попавшейся.