Тот хмыкнул, приоткрыл один глаз и смерил Алену скептическим взглядом.

– Знаю, что выручил. Кто же так благодарит-то, синьорина? Давай еще разок, я верю, ты сможешь.

У мадам Ковалевой зачесались коготки: так захотелось вновь впиться в наглую рыжую морду.

– Я… я тебе очень… признательна, – сверкая очами, но стоически удерживая улыбку, исправилась Алена.

Лисовский удовлетворенно кивнул. Закрыл глаз и подытожил:

– Видишь, совсем не сложно. Я принимаю твою благодарность, – важно закончил он.

У Алены задергалось веко, а часть мыслей побежала в направлении, исключительно преследуемом УК РФ. А хотя… за неимением яда можно подсыпать ему в напиток магнезии, за такое не привлекут. Наверное. Э-э-эх, жаль она аптечку дома забыла.

Поскольку рыжая язва признаков жизни больше не подавала, девушка сочла, что гость подождет. Все равно идти ему некуда. И прежде пропрыгала до душевой – благо расстояние совсем крошечное.

Умывшись, переодевшись и приведя себя в порядок, Алена почувствовала себя гораздо лучше. И пусть Костя далеко не мечта девичьих грез, но таки в беде не бросил, ладно уж, зачет ему. На самом деле Ковалева правда была благодарна, но каким-то невероятным образом этот мужчина умудрялся вызывать у нее совсем не те эмоции, какие она собиралась транслировать. Что ж, возможно, она и сама виновата в этом.

С такими мыслями Алена проковыляла в комнату, намереваясь выяснить, что же именно желает пить псевдо итальяшка. И даже травить его больше совсем не хотелось.

Прогресс!

Однако мужчина безмятежно спал. С минуту Алена в растерянности пялилась на Костю, отметив, что сейчас он выглядит таким милым. Прямо хочется его погладить и подоткнуть одеялко. Жуть какая! Алена передернула плечами и ущипнула себя за щеку. Затем махнула рукой и таки набросила на Лисовского покрывало со своей кровати. Пусть его. Не будить же, не выгонять – кто знает, когда неугомонные танцоры закончат резвиться. А ни разу не рыцарь так сладко дрыхнет.

Выключив свет, мадам Ковалева тихо разделась, накинула пеньюар и скользнула под белоснежную простынь. С блаженством вытянула ноги и улыбнулась. Безумно долгий день, насыщенный на не менее безумные события. Хм-м-м, а что если ввести в историю эльфа? Рыжего, вредного и бесконечно прекрасного. Вот и имя само собой пришло – Лисавэль. Да, надо будет это обдумать…

Дальше впечатлительная писательница уже видела яркие грезы и сама не понимала, где сон, а где явь. Однако улыбка с ее губ не сходила еще очень долго.