– А я и не она, сам говорил.
– Не она, – вновь не стал спорить Костя: – Ты Мадонна. Мой переменчивый ангел и моя муза.
Готовая сорваться с губ Алены колючая реплика испарилась, оставшись безмолвным потрясением. Если бы она не видела сейчас Костиных глаз, губ, лица, ни за что бы не поверила, но… Мужчина, который отражался в зеркале позади Алены, смотрел будто и не на нее, казалось, он любуется совсем другой женщиной. И говорил он абсолютно искренне.
Ковалева не стала ничего уточнять или доказывать обратное. Она просто чувствовала, что Костя в этот момент смотрит иначе. И она готова была стать для него кем угодно, и ангелом, и демоном… да хоть чертом с вилами наперевес! Ей близкое знакомство с волшебными тварями не в диковинку, а ему сейчас важно – это Алена тоже ощущала так остро, будто сама стала сопричастна к таинству чужого творчества.
Так оно на самом деле и было.
И она слишком уважала такие вот моменты, поглощающие разум творца, когда в глазах окружающих он выглядит, мягко говоря, не в себе. Слишком трепетно к ним относилась, не понаслышке зная, насколько хрупки и пугливы состояния выхода за такие прочные, такие приземляющие границы физической реальности.
Да и отказываться от божественного звания и возможности постоять на пьедестале недостижимых идеалов Алена тоже не собиралась. Когда симпатичный тебе мужчина смотрит с обожанием и прижимает к груди, словно самую великую ценность, глупо упускать случай и лишать и его, и себя удовольствия продлить сказку. С нее не убудет, пускай творит!
Мадонна – значит, Мадонна.
Глава 24
Сегодня вечером Стас понял о себе одну важную вещь. Не то чтобы это стало каким-то потрясающим откровением или неожиданным знанием, но так ярко, четко и вовремя мысль оформилась только теперь.
Большую часть времени, пока длилось зрелищное, яркое, талантливое и, безусловно, достойное остальных похвал шоу, он смотрел не на сцену. Гораздо интереснее ему было наблюдать за Женей. Ловить ее эмоции, подмечать как меняется улыбка – оказывается, их у нее по меньшей мере пять разновидностей, – впитывать ее чистую радость и сознавать, что вот этот блеск в глазах отчасти и его заслуга.
Нет, дело вовсе не в том, чтобы быть хорошим и умелым мальчиком, знающим как сделать приятное женщине и самому получить от этого удовольствие. Сегодня он нащупал ту грань, что разделяет эти тонкие понятия. Испытал удивительное состояние, когда радость другого человека приносит гораздо большее наслаждение, чем если бы изначальной целью стали чисто эгоистические мотивы.
Отдавать, просто потому что хочется. Ничего не ждать взамен, а получать во стократ больше. Сложно для ума и для облекания в понятные языковые формы. Ведь подобные переживания рождаются вовсе не в голове, а на уровне груди.
Душа, сердце, чакры? Стас не брался влезать так глубоко в философию и трансцендентные понятия. Зато вспомнил понимающую улыбку одного мудрого учителя, с которым ему довелось познакомиться в Тибетских горах. Он рассказывал о чем-то похожем, но как объяснить то, что можно только прочувствовать? В подходящее время, когда станешь готов. И никакое знание не превратится в истину, пока человек ни примет его не на уровне ума, а на уровне осязания, ощутит в теле, встроит в свой образ жизни.
Тогда Стасу казалось, что он сумел ухватить суть. Неправда. В тот момент он лишь посеял зерна, а для всходов еще было не время. И учитель это видел, и улыбался. Да-да, той самой пресловутой улыбкой мастеров востока из фильмов. Будто их там специально подобному учат.
Нечто подобное Зимин испытывал, когда дарил подарки родным и близким людям, когда видел их реакцию, радость, слезы счастья в глазах. Когда, несмотря на сложные времена, берег своих сотрудников и старался создать для них лучшие условия. Но сегодня все было чуть иначе.
Женя не входила в его семью, не числилась в круге тех, о ком он считал своим долгом заботиться. Смешно сказать, да он и знал-то ее всего ничего! И тем не менее сияющее счастьем лицо именно этой девушки доставляло ему невероятное удовольствие, будто самому некто сверху щедро отсыпал подарков на Рождество.
– Что? – закончив аплодировать, Женя вернулась в реальность и только теперь заметила наблюдающего за ней Зимина. – Тебе понравилось?
– Волшебно, – ответил он, так и не повернув головы к сцене.
– Боже, я так рада! Они действительно потрясающая команда. Спасибо тебе за это путешествие и… – Женя вспомнила комфортный перелет, шикарный номер с умопомрачительным видом на Босфор, прогулку по окрестностям Бебека, где они успели поужинать перед началом шоу, – да за все, в общем! Ты подарил мне много эмоций, их я ценю больше чего-то вещественного.