– Как ты поняла, что мы иномирянки? – требовательно спросила Ника.

А Лена невольно отметила, что годы жизни на Таламаре наложили отпечаток на Нику. Если на Земле к старшим по возрасту в любом случае следует обращение на «вы», то здесь обращение «вы» возможно между аристократами, к простым же людям обращаются на «ты», как и сами они между собой.

– Это просто, – ответила знахарка. – Аура. Ваша аура отличается от ауры жителей Таламара.

– Но я, например, рождена на Таламаре, – не сдавалась Ника, – мои родные: муж, деверь, сын, падчерица – сильнейшие маги. Однако, никто из них не заподозрил во мне иномирянку, пока я сама не созналась.

– Значит, ты не встречалась ещё с настоящей ведьмой, – усмехнулась знахарка.

Лена ахнула про себя и даже прикрыла рот. Конечно! Как она сама не догадалась, откуда у простой знахарки столько умений, знаний и опыта! Ведьма! Это многое объясняет, но тогда возникают вопросы о судьбе Эсты. Что с ней не так? А Эста между тем продолжила.

– И на Таламаре родилось лишь твоё тело, но уже давно в нём живёт чужая душа. Поэтому в твоей ауре тоже появились эти тёмно-фиолетовые пятна, которых совсем нет у нас.

– Но их не все видят, – сделала вывод Ника.

– Да, смотри: это твоя аура, это моя аура, а это аура Лены, Эста сделала лёгкий пасс, и в воздухе повисли три проекции.

Действительно… Эста, никто и никогда здесь не учил меня так наглядно. Я вижу, что рисунок наших с тобой аур похож, но начинает различаться, а у Лены он совсем другой.

– Вот именно. Опытная ведьма увидит это сразу, а маги – нет, потому что у нас разные основы магии. Маг «видит» нити магической силы, их взаимосвязь и взаиморасположение. А ведьма «видит» природу силы, и по этой природе мы даже можем сказать, откуда родом ведьма. Когда-то у нас в ковене составляли карты иномирян и регистрировали их появление. Сейчас иномирян стало очень много, накопился большой архив и определение мира, откуда приходят к нам гости, уже неактуально.

– Последний раз я слышала об иномирянах, когда приходила большая группа «синих человечков», – заметила Лена.

– А сейчас их только регистрируют, если они обращаются в магистрат, – ответила знахарка. – А это значит, что нам неизвестны замыслы гостей. Это плохо.

– Я думаю об этом, – созналась Ника. – Работаю над формулой стационарного портала. Если получится, то мы сможем взять под контроль все случайные «приходы» и будем знать кто и зачем приходит в наш мир.

– Вот, – улыбнулась знахарка. – Ты уже говоришь «наш мир», а вот она – кивок в сторону Лены. – До сих пор говорит «ваш» или «этот мир».

– А ты не так проста, Эста, и мне никогда ничего подобного не говорила, – немного обиделась Лена.

– Зато я тебя многому учила, и ты могла уже догадаться, что обычная знахарка не сможет плести заклинания, равные заклинаниям мага и строить щиты, превышающие магические атаки.

Лена смутилась и промолчала. На самом деле Эста от неё ничего не скрывала. Не договаривала, да, но многому учила. И не её вина, что Лене не хватило ума сложить два и два. Ладно, всё поправимо, пока все живы, и Лена узнает теперь историю Эсты обязательно. А пока…

– Зачем всё-таки такая защита вокруг дома, наставница? Что случилось?

– Когда ты внезапно уехала, барон Кокрин начал преследовать меня и требовать назвать твоё местонахождение. Грозил запретить службу, обряды и продажу зелий. Но по закону такого права у него нет. Только ковен может что-то запретить, а градоначальник может лишь пожаловаться на меня ковену. Он попытался обойтись своими силами. То воришек подошлёт, то слухи пустит о вреде знахарства, то пугает тёмными ведьмами, а в последний раз и вовсе нанял каких-то бандитов разорить дом. Этого они, конечно, сделать не смогли, но сильно напугали Агнешку, малая она ещё. Вот с того времени есть у меня и ров, и плетень, и магический щит.