Скорее хотелось убрать этот назойливый и тревожный красный цвет. Но он не дал мне пройти — схватил за запястье и вывернул.

— Вы делаете мне больно! — шокировано воскликнула.

— Я поступлю с тобой так, как ты этого заслуживаешь, — ухмыльнулся мужчина.

От такой грубости у меня на глаза все-таки навернулись слезы. Мне показалось, или глаза Теодора полыхнули красным? Да и черты его лица вытянулись, ожесточились в нечеловеческом, зверином оскале.

— Не строй из себя дурочку, словно ты не знаешь, — прорычал он и дернул меня к себе.

В этот момент я с ужасом увидела, что его рука становится похожей на лапу какого-то зверя с острыми когтями. Я вскрикнула, и каким-то чудом вырвалась. Торшер покачнулся и упал, а красный платок остался у меня в руках.

Вот только изначально он был белым. Красным его сделала кровь — ткань оказалась пропитана ею насквозь.

Вот тут я уже не выдержала и закричала во весь голос и выскочила за дверь, зовя на помощь.

Вот только коридоры замка были сумрачны и тихи. Не горели свечи, не было слуг…

Брианна! Если Теодор сошел с ума, я должна найти ее! Подхватив длинную полу ночной сорочки, я со всех ног побежала в детскую. Муж гнался за мной, выкрикивая проклятия, вот только голос его, совсем не похожий на человеческий, быстро перешел в полный ярости рев.

Как в какой-то страшной сказке, я точно знала, что оборачиваться не должна.

Мне казалось, бегу к детской, но замок словно перестраивался на ходу, превращаясь в лабиринт. За очередным поворотом была не комната Брианны, как я рассчитывала, а длинный коридор, заканчивающийся огромным лестничным пролетом и витражом, на котором были изображены Теодор с Брианной на руках и его трагически погибшая бывшая жена Чантэль.

И вдруг я увидела, что около перил, над пропастью в три этажа стоит женщина в черном бархатном платье со сложенными кожистыми крыльями, какие бывают у вампиров. Она стояла спиной ко мне и лицом к витражу.

Я замерла в нерешительности. Позади слышались тяжелые, нечеловеческие шаги Теодор, а впереди была она — неподвижная и мрачная женская фигура.

Ступая осторожно, словно пол был хрустальным и мог рассыпаться, я двинулась вперед, утопая босыми ногами в мягком ворсе ковра.

С каждым шагом я все время приближалась к ней, и вскоре оказалась так близко, что могла разглядеть черное кружево на ее платье и чешуйки на крыльях.

Затаив дыхание от страха, я почти прошла мимо, как вдруг она обернулась, и, точно коршун, бросилась на меня.

Я завизжала и визжала громко и долго, до хрипоты… Если бы не почувствовала крепкие и надежные объятия.

— Цици, все хорошо, девочка. Это сон, это был просто страшный сон…

Распахнув глаза, я увидела Теодора, который, сидя на моей кровати, крепко прижимал меня к себе.