Повар сочувственно поцокал языком и перевел взгляд на Роба.

– Я в твоем возрасте тоже был вечно голодным, малыш.

Волосатая лапища потянулась, чтобы взъерошить белобрысую макушку. Тот раздраженно отмахнулся и покраснел еще больше.

– Не называй меня малышом!

Снисходительная улыбка и понимание взрослого мужчины заставляли Роба сердиться еще сильнее и огрызаться еще яростнее.

А пока они переговаривались, и куховар беззлобно подшучивал над блондином, отрезая аппетитные и поджаристые кусочки, я бочком пробралась ко второму казану и незаметно вытащила платок. Раздавленная зеленоватая масса с громким плюхом упала в воду. Я отскочила, но все равно несколько горячих брызг ляпнули на кожу и ощутимо обожгли. Мужчины разом повернулись. Я потерла обожженную щеку.

– Кипит, – указала на большой пузырь, вздувшийся на поверхности воды.

– О самое время! – обрадовался “медведь” и, пошарив в мешке, небрежно кинутом возле костра, бросил в казан веточки малины, шиповника и корень эхинацеи.

– Ох, пресветлые демиурги, – едва не застонала в голос, поняв, что к чему. Это был вовсе не бульон, а тонизирующий отвар! И острый перечный вкус в сладком напитке совсем ни к чему. Оборотни не станут пить испоганенное варево.

На глаза навернулись слезы. Я дура! Воистину наитупейшее создание в мире. Это ж надо было так опростоволоситься. С чего я решила, что именно в этом котле будет бульон, если они жареной свининой поужинают? А вот запить жирный ужин чем-то сладеньким и тонизирующий в самый раз.

– Ну, чего застыла? – легонько подтолкнул в спину блондин.

Голос прозвучал слегка глуховато, а звуки показались искаженными. Тощие щеки округлились, от запрятанных за ними кусков мяса, которыми парень так набил рот, что не в силах был прожевать.

Я лишь печально покачала головой. Даже огрызаться не было сил. Покорно двинулась следом. Вульгарное почавкивание и тихие стоны удовольствия, которые невольно издавал конвоир, не затронули мою трепетную воспитанную душу. Лишь в палате дала волю отчаянию. Повалилась на узкую лежанку и бездумно вперилась в потолок.

Шевелиться не хотелось, есть не хотелось, думать… ничего не хотелось. Я знала, что спустя несколько часов приду в себя. Голова снова начнет бурлить от идей, а душу охватит былое нетерпение. Я буду готовить новые планы, придумывать способы побега и анализировать все возможности обхитрить короля и его свиту. Но пока нужно было время, чтобы смирится с поражением.

Удивил блондин. Не знаю, что он себе надумал, но в наблюдательности мальчику не откажешь. Изменение моего состояния не прошло мимо бдительного стража. Он, посопев, сделал свои выводы и приволок в палатку ароматный бульон и, о чудо, небольшую пышную сладкую булочку с маком.

– Я спросил у лекаря, можно ли тебе, – смущенно проворчал красный как рак охранник. – Он позволил... Ешь! Не бойся. И вот… отвар… – подсунул поближе посудину с характерным запахом малины и эхинацеи. – Вкусный, попробуй.

Я удивленно воззрилась на Роба. Подобное участие и внимание к моей скромной особе откровенно говоря удивляло. И хоть парень истолковал по-своему мое угнетенное состояние – решил, что я расстроилась из-за недозволенной мне порции дичи – забота была приятна.

– Спасибо, – ошеломленно пробормотала, хлопая ресницами.

Роб меня даже не дослушал. Торопливо повернулся и вышел, прежде чем успела договорить последние звуки благодарности. Лишь странное пыхтение донеслось из-за полога. Похоже, ему было неловко от своего поступка.

А я подумала, что сытый желудок уж точно не будет помехой – авось и действительно что-нибудь новенькое придумаю – и решительно взялась за ложку. Суп и булочка действительно оказались потрясающе вкусными – их проглотила в мгновение ока. Но вот к чайку так и не притронулась. Портить отголоски сладкого вкуса нежной выпечки гадким перченым отваром не хотелось. Допускала, что в изначальном варианте напиток и вправду задумывался неплохим. Но с моим усовершенствованием вряд ли его можно проглотить. Странно, что из оборотней никто не шел на разборки к повару-экспериментатору, требуя мести за причиненный гадким варевом ущерб. Наоборот, ближе к ночи шум за парусиновыми стенами начал нарастать. Голоса становиться веселее и громче. Кто-то достал мандолину и принялся воспроизводить веселенькую мелодию, которая вскоре сменилась на историческую сказку-балладу. Грозные воины затихли как дети, слушая невероятную историю скальда. Жаль, что палатка находилась слишком далеко, чтобы и я могла насладиться рассказом. Мне сейчас не помешало бы отвлечься.