От этой отвратительной мысли внутренности скрутило спазмом, а к горлу подкатила тошнота.

— Отпусти! — в панике воскликнула я, пытаясь высвободиться.

— Ну уж нет, — эльф, похоже, не понял, что со мной происходит, и не собирался ослаблять хватку. — Не раньше, чем ты поделишься со мной своим планом.

А как мне бы хотелось знать этот план!

На объяснения не было времени — я чувствовала, что меня вот-вот стошнит. Ладони, которыми я упиралась в плечи эльфа, вдруг налились странным изумрудным светом, что становился все ярче.

Верисель почему-то побледнел, а потом позеленел и, наконец, убрал-таки руки. Уже на пути в ванную я успела увидеть, как советник повелителя оседает на пол.

Захлопнув дверь, я едва успела добежать до унитаза, как меня стошнило. Во время этого процесса пришла отстраненная мысль — как хорошо, что в мире, куда меня забросило, есть нормальная сантехника.

Умывшись холодной водой, я глянула в зеркало. Да уж. Видок у меня еще тот — глаза красные, губы горят, прическа растрепалась. Вот интересно, можно ли принять опухшие после поцелуев губы за последствия тошноты? Ведь сейчас должен прийти Тайронир!

Прополоскав рот, я задумалась. Вспомнились слова того, кто назвался местным богом — что-де моя задача в этом мире — быть примерной женой, родить детей и не изменять повелителю эльфов. Тогда я не обратила внимания на последнюю фразу, а зря. Но… у меня и мысли не возникло, что я могу попасть в тело той, кто спит с двумя мужчинами одновременно.

Один раз я уже пострадала от последствий супружеской неверности. Ненавижу измену. В любом ее проявлении. А Ленариэль, судя по всему, не только спала с Вериселем, но и что-то замышляла против повелителя.

И вот еще что. Я беременна. Верисель сказал, что-то вроде «могла повредить нашему ребенку». Он считает, что отец — он? Тайронир думает также…

Я без сил опустилась на пол.

Что же мне теперь делать со всем этим?!