А ночью Гастор не выдержал. Гор предлагал ему выбрать девушку - желающих было хоть отбавляй. Девицы цветной, хихикающей кучкой стояли неподалеку от шатра гостя и бросали на него зазывные взгляды. Каждая мечтала удостоится той чести, которую в прошлый раз он подарил проклятой воительнице.

Но Гастор отказался. Сам не знал почему. Ему не хотелось, и все тут! Женщины, их умелые или трогательно-неопытные ласки, их игривые взгляды и не-мужские повадки как-то вдруг стали противны. Хотелось остаться одному, уйти в пещеру, зализать рану.

Он рано ушел в свой шатер, так и не удостоив никого своим вниманием.

А посреди ночи не выдержал. Он должен был увидеть ее глаза. Посмотреть в лицо, той, что стала его бредом, наваждением, кого он по-прежнему желал, несмотря ни на что.

Он тихонько встал, накинул на себя полог невидимости и незримый пошел по стану кочевников туда, где жили низшие слуги, где, как он ощущал, была она.

Увидеть.

Или хотя бы услышать, как грязный мужик имеет ее в шатре. Испытать отвращение и освободиться.

... Главное не пришибить при этом ни мужика, ни саму Камиру. Ато в нынешнем своем состоянии он может.

Жилище, где теперь обитала Камира, было настолько убогим, что сердце Гастора противно сжалось. Он не хотел жалеть ее. Но не пожалеть не получалось.

Та, кто должен был ходить, распустив роскошные волосы, по его, Гастора дворцу с золотым убранством, жила теперь даже не в шатре, а в каком-то нелепом его подобии, где и места-то совсем нет!

Уже тогда Гастор ощутил, что готов плюнуть на ее поступок, на ее чувства к Гору. На все! И забрать ее, чего бы ему это не стоило. Он волей подавил этот импульс.

Увидеть, посмотреть в глаза. Все. И улететь завтра.

К счастью, Гастору не пришлось сходить с ума от ревности. В шатре было тихо, в нем ощущались два спящих разума. Один - грубоватый и примитивный. Другой - ее разум, чарующий, странный, непобедимый.

Гастор вздохнул, чтобы не ворваться и не вздернуть вожделенную женщину с кровати, где ее, наверняка, обнимает во сне грязная рука уборщика навоза. Пачкает ее, трогает!

Он снял с себя полог невидимости, позаботился, чтобы мужчина в жилище спал крепко, и осторожно коснулся своим разумом разума Камиры - разбудить. Почувствовал, как она проснулась и в недоумении села на кровати. Гастор вложил приказ выйти наружу. Читать мысли в полной мере он еще не мог, но обладал способностью отдавать мысленные приказы.

Камира послушно пошла к выходу, Гастор ощущал это. А спустя миг она показалась перед ним.

Босая, в очень простом, нелепом на ее шикарном теле платье серого цвета, похожем на балахон. В таких ходили лишь нищие. Сердце Гастора опять противно сжалось. Было не выносимо видеть эту робу на теле, которое он хотел одевать в лучшие шелка, в самые изысканные соблазнительные наряды.

Она спокойно и с болью посмотрела на него. Лунный свет залил смуглое скуластое лицо и рассыпавшиеся по плечам чуть-спутанные волосы. В этом освещении она выглядела дикой, красивой и гордой. Как, впрочем, и всегда.

Мурашки пробежали по спине Гастора. Вот она, его женщина, предназначення ему. Чтобы она не совершила.

—   Здравствуй, Камира, —  - зажав в кулак весь вихрь чувств, спокойно и жестко произнес он.