Итак, страна не-людей… Место, где вся человеческая магия словно исчезает. Неудивительно, что пропала наша повозка — и она, и сбруя лошадей были увешаны заклинаниями — тепла, прохлады, послушания, отпугивания собак и прочими, часто используемыми в хозяйстве. Понятно и то, почему у Арголина не вышло поиздеваться над местным.

Местные! Так вот из-за чего они смотрели на нас, как на пришедших богов: с тревогой и любопытством. Кто ж из не-людей готов увидеть в своих землях человеческих путников? Причем не армию или хоть отряд — нет, четверых, один из которых еще ребенок, а вторая — девушка…

Значит, мы переместились прямиком в Пустошь — к границе, отделявшей ее от Странного Леса. Не знала, что она тоже светится, как клусская.

Повезло, ничего не скажешь! Если бы мы оказались чуть дальше к океану… Жители Пустоши не ограничились бы праздным любопытством. Поговаривают, их боятся даже не-люди. Ну, боятся — сильно сказано, скорее просто опасаются, из-за чего и установили кордон. Бабушка рассказывала, будто в Пустоши живут потерявшие душу, и в каждом, попавшем к ним, стараются ее отыскать.

А еще, если правы те учебники, по которым я изучала географию, в приграничных землях населения почти нет. Понять бы, хорошо это или плохо? Хорошо — есть шанс ни на кого не нарваться. Плохо — даже если идти по прямой, пешком далеко не затопаешь…

— Эх, принц, это судьба, — заявил Гент, и мы с братом превратились в слух.

Но пояснений не последовало.

Арголин как-то скукожился и принялся разгребать то немагическое барахло, которое лежало вперемешку — выпутывались мы из него как могли, не обращая внимания на сохранность вещей.

Няв бросил на меня быстрый взгляд и едва заметно кивнул в сторону гартонца. Я отрицательно покачала головой — не наш клиент. Вот принц — другое дело. Его можно расспросить, только бы отвлечь Гента… А как?

Я подошла к брату. Тихо предложила:

— Займешь его?..

Он неуверенно покоился на «объект».

— Может, ты?

Мой вздох был гораздо красноречивее слов. Почему-то так повелось, что для мужчин разных возрастов я была внучкой, дочкой, сестренкой, подругой, но никак не предметом отвлечения. Мне с радостью поведывали тайны (и не только свои), жаловались на судьбу и несправедливость мироустройства — те, кто хотел поплакаться. Гент к таковым не относился. А чем заинтересовать его помимо бесплатной исповеди, я не представляла. Известно ведь, с женщиной настоящий гартонец признает лишь одну «беседу»… Впрочем, они все воины и не способны оставаться равнодушными к оружию. К очень хорошему оружию!

— Вернешь! — приказала я, вкладывая Няву в пальцы рукоять гномьего кинжала — случайного подарка на день рождения.

Тот расцвел такой сверкающей улыбкой, что стало понятно — больше этой вещи мне не видать.

— С кого начнем? — кровожадно поинтересовался братец, перехватывая клинок поудобнее и делая несколько не очень умелых выпадов.

— С тебя… Не зарежься, — досадливо посоветовала я, уже мысленно попрощавшись с кинжалом и испытывая лишь легкое чувство сожаления.

Хотя, откровенно говоря, жалеть не о чем — с холодным оружием я умела обращаться примерно так же, как с волшебной палочкой. Подержать-помахать — пожалуйста, но толку от этого…

Няв схватил нож за кончик лезвия, размахнулся… Я вскрикнула, Гент едва успел отскочить в сторону. Кинжал тюкнулся рукояткой в какое-то дерево и упал на мягкую траву.