Джейкобс бросил на Ори взгляд, в котором тот мгновенно распознал презрение.
– Уходи, парень, – сказал бродяга. – Такие вещи в одиночку не делаются. Это не я его создал. У меня были другие дела. А то, чем занимался ты, –
Ори почувствовал сначала растерянность, потом унижение. Значит, все, что делали тороанцы, было лишь отвлекающим маневром. Торо, Барон, его товарищи… он еще не понимал, для чего их использовали, но в том, что использовали, сомнений не осталось. Внутри все оборвалось. Он задыхался.
Без всякой злости – наоборот, с неожиданным спокойствием – Ори понял, что должен убить Джейкобса. Из мести или для защиты родного города – он не знал. Он подошел ближе, поднял портативный арбалет. Старик не двинулся с места. Ори прицелился ему в глаз. Старик не шелохнулся.
Стрела вылетела и просвистела в воздухе, но Спиральный Джейкобс стоял на месте, глядя на Ори двумя абсолютно целыми глазами. Стрела впилась в стену. Ори вытащил многоствольный пистолет. Одна за другой пули, которые он выпускал в Джейкобса, входили в землю или стену, не причиняя старику ни малейшего вреда. Ори бросил оружие и ударил Джейкобса по голове, но, хотя тот не пошевелился, парень промазал.
Тут его обуял гнев. Он бросился на старика, который привел его к Торо, помог ему стать убийцей. Изо всей мочи, изо всех сил, приданных ему таинственным шлемом, Ори пинал ногами и молотил кулаками, но старик не шелохнулся.
Ори даже не коснулся Спирального Джейкобса. Он попробовал еще раз. Он не мог коснуться его.
Гнев Ори перешел в отчаяние, и даже коллективисты и милиция в нескольких милях от них, привыкшие к грохоту боя, застыли, когда услышали его рев. Ори не мог коснуться старика.
Спиральный Джейкобс был пьян. Он был настоящим бродягой. Но не только.
Наконец он повернулся и, с трудом сохраняя равновесие, медленно побрел прочь, а Торо поплелся за ним, точно собачонка. Джейкобс пришел в центр, к подвалам Вокзала потерянных снов, и Торо за ним. Ори продолжал приставать к Спиральному Джейкобсу с вопросами, на которые тот не отвечал:
– Что ты делал? Почему я? А как же другие, какова их роль? В чем настоящий план? Что ты делаешь?
Коллектив. Настало время Переделки.
Поначалу, в первые дни, когда смешалось все: обиды, жестокость, неожиданность, случайность, месть, альтруизм и эгоизм, необходимость, хаос и история, – короче, на заре существования нью-кробюзонского Коллектива – были те, кто отказывался работать вместе с переделанными. Нужда заставила их передумать.
Все произошло стремительно. Те, кто ратовал за свержение парламента, были ошеломлены. Милицейские башни и правительственные твердыни на территории Коллектива внезапно оказались пустыми. Надземка остановилась. Пока мародеры обшаривали башни, а ушедшие в самоволку солдаты доставали припрятанное оружие, старый мир начал меняться. В речи, обращенной к рабочим сталелитейного завода, Тургисади, агитатор от Союза, махнул рукой толпившимся поодаль переделанным и закричал:
– Присоединяйтесь! Мы переделываем этот гребаный город, кто лучше вас знает, с какой стороны взяться?
Ори знал, что его бывшие друзья-мятежники, прежние однопартийцы, там, вместе с поднявшимся народом. Он мог бы им помочь и в шлеме Торо стать грозной силой на стороне Коллектива.
Но нет, Ори не мог. Он был сломлен. Ночь за ночью он отыскивал Спирального Джейкобса и ходил за ним по пятам, не способный больше ни на что. Он чувствовал, что так будет до тех пор, пока он не поговорит со стариком, не узнает, что́ он, Ори, сделал.
– Где остальные? – твердил он. – Что ты заставил нас делать? Зачем мы убили мэра?
Джейкобс не отвечал, поворачивался и уходил прочь. «
Не было такого случая, чтобы Ори не смог его найти. Увиденные глазами Торо, спирали горели огнем. Ори был жалок.