– Сколько лет, – прошептал один, стискивая руку Рахула, который ответил ему неожиданно нежным рукопожатием своих нижних, ящеричьих, конечностей. – Ты вернулся. Хавер, где ты был? Боги. Мы вас так
Спросить хотелось так много.
– Почему вы вернулись?
Каттер знал некоторых делегатов. Он вспомнил старую кактку по имени Опухшие Веки, из Объявленных вне закона; человека по имени Терример, чья партийная принадлежность была ему неизвестна, и Курдина.
Курдин, издатель «Буйного бродяги», был переделан.
Переделку осуществляли в зависимости от веяний моды. Каттеру доводилось видеть такие фигуры и раньше: пантомимные лошадки, так называли их в народе. Курдина превратили в четвероногого. За его собственными ногами неуверенно шаркала вторая пара человеческих конечностей, а торс, которому они принадлежали, согнутый в талии, нырял в тело Курдина над пятой точкой, словно в мутную воду. Внутри него жил другой человек.
– Меня освободили, – тихо сказал он Каттеру, – когда все началось. Когда Коллектив брал верх. Они выпустили всех, кто был на пенитенциарных фабриках. Но меня уже переделали.
– Курдин, – заговорил Иуда. – Курдин, что это? Что здесь происходит? Это Коллектив?
– Был, – ответил Курдин. –
– Почему Железный Совет
– Нас преследуют, – объяснил Иуда. – Нью-Кробюзон добрался до нас через пролив Огненная вода. Они узнали, где мы. Сколько лет они ждали этого. Представляешь, Курдин, они даже в
– Вы уверены, что милиция все еще идет по вашему следу? После пятна? А сами-то вы как через него пролезли?
– Мы их не стряхнули с хвоста. Может, их стало меньше, но они идут за нами. Даже если парламент не верит в возвращение Железного Совета, посланные им убийцы все равно гонятся за нами.
– Но почему вы
– Из-за вас, конечно. Гром меня разрази, Курдин. Уходя, я уже знал – что-то происходит. Я знал, а когда рассказал Железному Совету, они решили, что пора вернуться домой. Чтобы стать частью всего этого.
«Но ты же не хотел, чтобы они вмешивались, Иуда». Каттер поглядел на него со странным чувством.
– Мы возвращаемся. И вступаем в Коллектив.
Хотя на лицах «союзников» нарисовалась радость, Каттер мог поклясться, что к ней примешивалось еще что-то.
– Но Коллектива нет.
– Заткни пасть, – тут же набросились на Курдина остальные, – что за чушь ты несешь.