Танатос с подозрением смотрел на Персефону, которая резко побледнела при упоминании богини любви... Я был наслышан о споре за Аполлона между Персефоной и Афродитой, но это было уже довольно давно. И, насколько я знаю, они обе потеряли интерес к златокудрому богу.
Так что так могло смутить её? Неужели этот неразборчивый бог, стравивший двух красавиц, все еще любим? Я посмотрел на лицо Персефоны, которая побледнела так, словно статуя самой себя.
- Что она хочет, Танатос, - с усмешкой поинтересовался я, помогая встать из-за стола Персефоне. Она еле передвигала ногами. Приятно, когда жена гостеприимна так же, как и я. - Я не приглашал её в Подземный мир.
Танатос замялся. А Церберу я оторву хвост. У меня что тут? Проходной двор? Бог Смерти красноречиво взглянул на меня. Теперь моя очередь подменить Аполлона? Я помню, как богиня любви решила расширить свой ареал любования до моего царства. “Гадес!”, - сладко шептала она, улыбаясь мне обольстительной улыбкой. - “Сколько ты одинок? Неужели тебе не хочется тепла и нежности?”. Ее руки скользили по моей тунике. “Ни один мужчина не может отказать мне!”, - обольстительно улыбалась Афродита, а я стоял и вспоминал, какой я у нее по счету. Скажу честно, я даже сбился пару раз. Надо будет еще в Тартаре спросить… “Неужели ты откажешь мне, о мой сумрачный бог?”, - сладко шептала Афродита. “Я хочу быть десятитысячным, если ты не против. Просто число красивое. Скажешь, когда подойдет моя очередь, а лучше предупредишь заранее!” - ответил я, убирая ее руки. “Я обещаю тебе настоящее блаженство!”, - сладострастно шептала красавица, пытаясь меня поцеловать. Она действительно подарила мне блаженство, когда, проклиная меня водами Стикса, разгневанная и обиженная уходила прочь.
Я снова посмотрел на бледное лицо Персефоны. Мне кажется, я тут должен волноваться, вдруг очередь подошла раньше, чем я успел спрятаться! Вот не хотелось бы узнать об этом в присутствии жены.
А вот и она входит в зал, растрепанная, в порванной тунике, исцарапанная и страшная. Если она сейчас скажет, что пришла моя очередь, и она очень старалась, чтобы она быстрее пришла, я не удивлюсь.
Бледная Персефона попыталась встать из-за стола, но я схватил ее за руку, украдкой сжимая. Я видел глаза, которые смотрели на меня с мольбой, но крепко держал ее. Хватит с меня побегов.
- Гадес! - закричала Афродита и тут же зарыдала, сжимая кулаки. - Я молю тебя помочь… Пусть твое сердце не останется глухим к мольбам любящей женщины…
- Если помочь, как в прошлый раз, я - женат, - я поймал взгляд Персефоны. - Мы с тобой уже говорили на эту тему. Есть три простые буквы, которые нужно тебе запомнить. “НЕТ”.
Афродита задыхалась, глядя на меня с мольбой.
- Арес подло убил моего Адониса! Моего прекрасного Адониса… Я… - богиня любви кусала губы. - Верни мне его … Умоляю… Он у тебя… В вечном холоде и мраке…
- Зря ты кусаешь нижнюю губу, - усмехнулся я, поднимая брови. - Треснет… Дорогая моя Афродита, я все прекрасно понимаю. Когда ты влюблялась в смертного, ты должна была быть готова однажды потерять его… Любовь бога и смертного обычным ничем хорошим не заканчивается… Она обычно заканчивается смертью. И чаще всего в расцвете лет.
- Не будь таким жестоким… - задохнулась Афродита, а по ее щекам градом потекли слезы. - Прояви милосердие… Не будь глухим к моим мольбам… Я прошу лишь одну душу… Я прошу вернуть мне самого дорогого для меня человека...
И в этот момент я почувствовал, как рука Персефоны вздрогнула. Тише, тише… Я гладил ее пальцем, глядя, как моя жена молчит, опустив голову. Только не говорите, что у вас еще и Адонис общий был. Ладно она, но ты, наивное дитя природы!
- Дорогая и бесценная Афродита. Мой ответ ты знаешь. Стоит мне один раз пойти на уступки, как ко мне придут еще боги со списками… Когда со списком придет Зевс, у меня опустеет половина Элизиума, - усмехнулся я, чувствуя, как нервничает Персефона, бросая на меня нехорошие взгляды. Она даже попыталась вырвать руку.
Я откинулся на спинку стула и только сейчас заметил, с каким гневом на меня смотрит Персефона. Что я сделал? Что я не так сказал? Или на Адониса тоже распространяется любовь к животным?
- Ты поможешь? - с мольбой в голосе и с надеждой в глазах спросила Афродита, но я улыбнулся, покачав головой. - Я прошу тебя… Я все, что угодно, готова сделать…
- Дорогая моя, у меня есть для тебя плохая новость… Судя по последней сплетне на Олимпе, которую распустила одна отвергнутая красавица, на незабываемое “все, что угодно” я могу посмотреть только грустным взглядом со стороны… Я же как мужик уже все… Старая молния уже не выстрелит… Старый молот, как говорит Гефест, уже не стучит… Нет, милая, не отпал, я проверял, - я едва сдерживал смех, снисходительно глядя на покрасневшую Афродиту. Какая прелесть.
На меня странным взглядом посмотрела Персефона, а я тяжко вздохнул, а потом улыбнулся. Она что? Не слышала? Как интересно…
- Гадес… Я готова опровергнуть свои слова… Я готова сказать, что ты - лучший мужчина на свете, - взмолилась растрепанная Афродита.