- Кто бы ни проснулся, сейчас я упокою, - я встал с трона и медленно пошел к выходу из зала. Колонны падали, слышались крики ужаса, рядом со мной обрушился кусок потолка, разлетаясь мраморной крошкой под ногами.
Души в панике разбегались. Бог сна пытался их успокоить.
- Гипнос, - окликнул его я, а он обернулся на зов, ища меня глазами. - Ты что знаешь?
- Нет, - отмахнулся Гипнос, а под ногами тряслась земля. - Где твоя жена? Она во дворце?
Погодите! Что-то у меня из головы вылетело. Никак не могу привыкнуть к мысли о том, что я женат.
Я медленно пошел в сторону ее покоев.
- Не боишься, что она погибнет? - Гипнос поймал несколько душ, которые орали громче всех. Геракл? А, нет, показалось.
- Ха-ха. Она - богиня, что ей будет? Но ради приличия могу сходить и проверить, - язвительно произнес я, понимая, что умереть в царстве мертвых - это искусство. - Тук-тук, я пришел исполнить супружеский долг. Тебя спасать или сама выйдешь?
Она не ответила. Я смотрел на дверь, слыша, как за спиной падают глыбы мрамора. И снова тишина. Она в комнате, но … Странное чувство смутной тревоги всколыхнуло душу. Я даже не мог понять, откуда оно взялось. Неужели мою никогда не произнесенную вслух просьбу услышали? Не может такого быть…
Я молча выломал дверь, вошел в покои своей жены и замер на месте. То, что я увидел, повергло в шок даже меня, Бога мертвых.
Глава пятая.
Дочь самого громовержца и великой богини Деметры сидела в углу и раскачивалась, обняв колени. Слёзы градом катились по щекам, и от тихого всхлипывания плечи её немного подрагивали. Я ожидал увидеть все, но не богиню в полуобморочном состоянии!
- Персефона, - позвал я, медленно подходя к ней, а она невидящим взглядом смотрела перед собой. Трещины на потолке увеличивались,нужно было торопиться. - Персефона!
Она не отреагировала, тихо поскуливая и забиваясь в самый угол. Нет, я понимаю, что не Афина, но …
- Я с кем разговариваю? - отчетливо произнес я. Слышался оглушительный грохот. Правое крыло все-таки завалилось. Жаль.
- Сэ-сэ-сэ… Э… - она смотрела в какую-то точку и сжималась до дрожи.
- Вставай, пошли, - я неохотно протянул руку. На меня смотрели невидящие глаза, а она еще сильнее сжала колени руками.
- Мамочки, мамочки, - запричитала она, трясясь и вздрагивая от каждого грохота. Дочь громовержца, которая боится грома? А если она не дочь Зевса? Если в ней есть капля смертной крови… Тогда это все объясняет.
Я резким движением поднял на руки этот трясущийся комок и почему-то прикрыл ее голову рукой, чтобы заслонить ее от осколков. Наверное, так поступают смертные, когда хотят кого-то спасти или защитить. Видимо, поэтому они молятся за любимых, даже когда любимые здесь.
- Меня ч-ч-чуть не при-при-придавило… Колонна уп-уп-упала прямо на-на кровать, - заикалась она, прижимаясь ко мне. - Я спала, а т-т-тут как упадет!