— Вот за этот праздник и посадят вас обоих. Или не знаешь, что церковный культ у нас в запрете? К тому твоя супружница уволена и должна покинуть казенную квартиру.

— Да она тута прописана! — Вновь качал права мужичок, нагло смотревший на спокойного Иваныча. — Не смеете гнать!

— Она здесь была прописана временно, это во-первых. А во-вторых её прописка тю-тю — закончилась! Три месяца прошли как она тут жила. Всёёёё! Быстро собрались! Давай-давай! Некогда мне тут с вами беседы разводить!

Он приподнял растерянную Люсю и повел, подхватив под локоть ещё и мужичка. Я ушла в столовую и оттуда смотрела, как он завел их в комнату и встал у порога.

— Я жду! — проговорил он, строго сведя брови. — Время уходит! Сейчас приедет воронок и вас уже как есть увезет в милицию. Одевайтесь, одевайтесь! Вещи складывайте!

Я вздохнула и пошла искать мужа. Он оказался в кабинете, где рассматривал бумаги, которые достал из сейфа. Увидев меня, подозвал.

— Отдай эти деньги Иванычу. Пусть рассчитается.

— Хорошо. — сказала я и повернулась было идти. — Прости меня за эту сцену. Не сдержался. — Хмуро добавил он.

— Немудрено, — хмыкнула я, - Как только не ударил. Даже я бы не смогла выдержать, бросилась бы с кулаками.

— Ты умеешь драться? — Вдруг улыбнулся он и, бросив бумаги на стол, приблизился, схватил в охапку и начал целовать, приговаривая, — Ах, ты мой боец ненаглядный! Самый любимый! Самый сладкий!

Я не уклонялась, я принимала его ласки и сама целовала его. Потом мы хором застонали от прихлынувшего желания.

— Нет! — Чуть отстранился он от меня. — Жена! Не соблазняй, иначе всё брошу к черту и останусь с тобой!

— И останься! — Шептала я, вжимаясь в его тело. Только мешали мое пальто и его кожаный плащ.

Он все равно приноровился, расстегнув пальто и подсунув руки за спину, привлек и впился поцелуем. Да так долго, что я аж, задохнулась. Опомнившись, отстранился и посмотрел на меня.

— Как я буду там без тебя, не знаю! Умру, наверно!

— Я тоже буду скучать, Сережа! — ответила ему на поцелуй и отстранилась. — Собирайся, опоздаешь.

— Да, конечно, ты права. — Вздохнул и принялся за свои бумаги, а я вошла в спальню и остановилась на пороге, как вкопанная.

Это была вторая картина маслом! Его двуспальная кровать превратилась в грязное, загаженное поле любви этой парочки!

— Они что, тут спали? — невольно вскрикнула я и повернула голову к мужу.

Он вновь откинул бумаги и подошел. Окинув взглядом комнату, будто сорвался с тормоза и кинулся в коридор. Там он увидел, как те выходят из комнаты и выносят вещи. Увидев разъяренного генерала, поняли, чтО тот увидел у себя и опрометью кинулись к двери и чуть не вышибли её. С криком слетели с лестницы. На ступенях еле сдержались. И тут опомнились.