При планировании дальнейших действий командование фронта учитывало такой немаловажный фактор, как возросшее политико-моральное состояние наших войск и некоторое ослабление его у противника. Наше наступление, разгром бродской группировки врага подействовали на гитлеровцев ошеломляюще. У вражеских солдат и офицеров усилилась боязнь окружения, танкобоязнь, часты были случаи массовой сдачи в плен. Немецкое командование вынуждено было издать ряд приказов о суровом наказании тех, кто будет оставлять свои позиции. С солдат и унтер-офицеров брались письменные клятвы о том, что они будут сражаться до последнего.
Немалое число старых немецких солдат, вернувшихся в свои части из госпиталей, а также ограниченно годных, служивших ранее в тылу, а теперь брошенных в бой, устали от войны, хотели покончить с ней, не считаясь даже с поражением Германии. Молодое пополнение, состоявшее в значительной части из членов гитлерюгенда, не имело достаточного боевого опыта. Большое деморализующее влияние на личный состав немецких частей и соединений произвели события в самой Германии, связанные с покушением на Гитлера.
Активную работу по разоблачению преступлений нацизма вели немецкие коммунисты, члены созданного антифашистами комитета «Свободная Германия».
Все это подрывало моральный дух фашистских войск. Наше наступление привело также к ослаблению действующих соединений противника.
Тем не менее противостоящие вражеские войска были достаточно боеспособны, многие солдаты и особенно офицеры в массе своей продолжали фанатично выполнять приказы гитлеровского командования на поле боя и представляли собой силу, способную к активному сопротивлению.
Командующий фронтом, оценив состояние своих войск и войск противника, пришел к выводу о возможности дальнейшего наступления. Свои соображения он доложил в Ставку Верховного Главнокомандования. Согласно замыслу командования фронта войскам предстояло довершить разгром львовско-дрогобычской группировки противника, уничтожить подходившие резервы, форсировать Вислу и овладеть районом Ченстохов, Краков. Эту цель предполагалось осуществить нанесением двух одновременных ударов главных сил фронта на кельненском и краковском направлениях.
Верховное Главнокомандование в принципе одобрило соображения командования фронта, обратив особое внимание на важность первоначального сосредоточения основных усилий на захвате плацдармов на реках Висла и Вислока и разгроме фланговых группировок противника. 27 июля оно уточнило и конкретизировало задачи фронту. Ему было приказано силами 13-й и 1-й гвардейской танковой армий Н. П. Пухова и М. Е. Катукова не позднее 1–2 августа форсировать Вислу и захватить плацдарм на участке Сандомир, устье Вислоки, с тем чтобы использовать его в первую очередь для удара на север и обеспечить выход к реке и ее форсирование танковыми и механизированными соединениями армии П. С. Рыбалко. На этом же направлении должны были действовать 3-я и 5-я гвардейские армии В. Н. Гордова и А. С. Жадова и конно-механизированная группа С. В. Соколова. Войска центральной группировки фронта в это время должны были подойти к реке Вислока и овладеть городами Санок, Дрогобыч, Долина, а войска левого крыла захватить и удерживать перевалы через Карпаты и развивать наступление в Средне-Дунайскую низменность. Поддержка боевых действий наземных войск с воздуха возлагалась на 2-ю воздушную армию С. А. Красовского.
Основные события развернулись на сандомирском направлении. Здесь очень сложно было создавать наступательную группировку войск. В ходе боев пришлось повернуть с львовско-перемышленского на сандомирское направление две танковые и две общевойсковые армии. В брешь во вражеском фронте на этом направлении был выдвинут вначале 31-й танковый корпус генерал-майора В. Е. Григорьева из состава конно-механизированной группы, а затем обе танковые армии, которые уже через три дня после освобождения Львова вышли в район Сандомира.
Сражение за Вислу весьма поучительно. Оно включает самые разнообразные виды боевой деятельности войск: преследование при выходе к реке, форсирование, расширение плацдарма и отражение сильных контрударов противника, закрепление захваченных рубежей.
Нашим войскам предстояло преодолеть реку, ширина которой в районах переправ достигала 250–400 м, а глубина 2,5–4 м. Заранее были намечены полосы и участки форсирования для армий и соединений, распределены переправочные средства, без умелого и продуманного использования которых нельзя было ожидать успеха. Более того, следовало позаботиться, чтобы эти средства не отстали от войск при выходе к реке. Требовалось организовать разведку, действия передовых отрядов, зенитное и авиационное прикрытие переправ, поддержку войск на плацдарме. Главная задача заключалась в том, чтобы в короткие сроки форсировать водную преграду, захватить на противоположном берегу плацдарм и сосредоточить на нем сильную группировку войск, способную безостановочно вести решительное наступление.
Войска фронта имели богатый опыт форсирования водных преград. Успех их преодоления зависел от учета многих факторов, в том числе и от правильного выбора времени суток для форсирования. Помню, нередко делалось так, что первые отряды пехотинцев с пулеметами, минометами и орудиями переправлялись не утром и ночью, а вечером, до захода солнца. Выбор этого времени был наиболее удачен потому, что противник свой отход на новый оборонительный рубеж, в том числе и на противоположный берег реки, обычно начинал с наступлением темноты и за ночь готовил там систему огня. Вот тут-то и важно было нарушить его планы. Переправляясь вечером, наши передовые подразделения не давали противнику возможности оторваться от их преследования, ускользнуть из-под удара и организовать сопротивление. В то же время наши командиры успевали накоротке разведать местность на противоположном берегу и создать оборону для обеспечения переправы основных сил.
Так было в большинстве случаев и при форсировании Вислы. 29 июля передовые части наших армий вышли к реке. Первыми преодоление ее у села Седлещаны, под Баранувом, начали в 18 часов 30 минут части 350-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. И. Вехина.
Одними из первых в районе Баранува оказались также разведчики 19-й гвардейской мотострелковой бригады, которыми командовал Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Владимир Подгорбунский. Об этом лихом, необычайной храбрости офицере, воспитаннике читинского детдома, на фронте ходили легенды. Рассказывая о нем, бойцы говорили, что таким людям, как Подгорбунский, можно было бы носить кольчугу из дерева, потому что сердце у него из стали.
Солдатская молва при жизни сделала его неуязвимым для врага. Утверждали, что он не любил ходить в разведку с большой группой, всегда действовал по суворовскому правилу — бить врага не числом, а умением. И действительно, например, еще при штурме Казатина его разведгруппа состояла всего из восемнадцати человек, но дела ее были по-настоящему громкими. За четыре дня боевых действий она уничтожила в тылу врага три танка, семь орудий, двенадцать бронетранспортеров, около трехсот фашистских солдат и офицеров, захватила необходимое число «контрольных» пленных, одно орудие, до пятидесяти автомашин и продовольственный склад.
Не менее дерзкими и смелыми были действия разведчиков Подгорбунского и при форсировании Вислы. Дозор совместно с саперами из 350-й стрелковой дивизии вырвал буквально из-под носа у противника паром и к исходу 29 июля переправил на нем взвод автоматчиков на противоположный берег реки. Они обеспечили форсирование водной преграды передовым мотострелковым подразделениям.
К водному рубежу стали подходить и соединения 3-й гвардейской армии, взаимодействовавшие с конно-механизированной группой генерал-лейтенанта С. В. Соколова. Передовые части захватили три небольших плацдарма. Один из них, у местечка Юзефув, «освоил» с небольшой группой бойцов командир 2-го батальона 899-го стрелкового полка 197-й стрелковой дивизии капитан А. Т. Алтунин (ныне генерал-полковник, начальник Гражданской обороны СССР заместитель Министра обороны СССР). Поздним вечером 29 июля под жестоким вражеским обстрелом из орудий и минометов, под огнем снайперов им удалось форсировать Вислу, не потеряв ни одного человека. Группа смельчаков, закрепившись на берегу, обеспечила переправу и высадку десанта с других лодок, засекла огневые точки противника, координаты которых были немедленно переданы по радио нашим артиллерийским и минометным дивизионам для подавления.
Когда на левый берег переправилось около 70 бойцов, капитан А. Т. Алтунин организовал огневое обеспечение форсирования реки другими подразделениями. Благодаря разумной расстановке сил, батальон преодолел Вислу в минимальный срок и получил тактический успех. За личную храбрость и умелое командование батальоном капитану А. Т. Алтунину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Сопротивление врага на занятых нашими частями плацдармах в полосе действий 3-й гвардейской армии было ожесточенным, и расширить их сразу не удалось.
Успешнее действовали армии Н. П. Пухова, М. Е. Катукова и П. С. Рыбалко. В районах севернее и западнее Баранува 350-я и 162-я стрелковые дивизии Г. И. Вехина и А. О. Муратова во взаимодействии с передовыми отрядами танковой армии М. Е. Катукова захватили плацдарм на Висле. Вслед за соединениями 13-й и 1-й гвардейской танковой армий 1 августа к форсированию Вислы приступили и соединения армии П. С. Рыбалко.
Наш 6-й гвардейский танковый корпус подошел к Висле, в район Баранува, днем раньше. Переправы были заняты частями 1-й гвардейской танковой армии, и генерал В. В. Новиков приказал мне организовать форсирование реки передовыми частями корпуса вначале на лодках, подручных средствах, а потом на паромах. К вечеру на наш участок переправы прибыли начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант И. П. Галицкий и начальник инженерных войск 3-й гвардейской танковой армии полковник М. П. Каменчук. Выслушав мой доклад о подготовке к форсированию и высказав удовлетворение ее ходом, они выделили на помощь нам инженерные подразделения, что значительно ускорило дело.