На удивление, стоило принять решение и начать действовать, как туман впереди начал редеть. Не слишком сильно, но все же начал. Плыла Альба уверенно. Спортсменка из нее никогда не была хорошей, но рекорды и не требовались. Все что ее беспокоило сейчас — не пределы собственных возможностей, а то, что могло быть в тумане. В тумане — и на дне.

В первый момент, когда в ее голову пришла мысль о том, что может быть внизу, Альба едва не сбилась с ритма движений. Чем чаще она поднимала голову и видела туман, тем быстрее старалась плыть. Она стремилась все резче и резче работать руками и ногами, подгоняемая видениями существ надводных и подводных, способных жить здесь, в этом странном озере. Существ, что могли в любой момент подкрасться к ней и атаковать.

Альба уже почти выбилась из сил, когда наконец решила остановиться и осмотреться, теперь уже дерганными, рваными движениями поддерживая себя на плаву.

Вода вокруг была все такой же спокойной, как и раньше. Никаких акульих плавников или подозрительных пузырей.

Альба призвала на помощь остатки соображения. Сосредоточилась на дыхании, на холоде воды, на собственной наготе, на движениях рук и ног.

Она может плыть часами. Может. И будет.

Нет смысла бежать от врага, который еще даже не появился. Нет смысла прислушиваться к каждому ощущению, вглядываться в туман. Она в нынешнем своем положении не сможет ничего сделать чтобы подготовится к схватке, а значит все равно придется действовать по ситуации. Придумывать себе можно все что угодно, то толку? Нужно доплыть до другого берега, а так, торопясь, она устанет и захлебнется не водой даже, а собственным страхом быстрее, чем окажется там, где должна.

А она должна. Если хочет еще увидеть друзей, наставника, висла и вообще хоть что-нибудь кроме чертовой воды и тумана. Должна.

Разумеется, за мгновение Альба не успокоилось. И за следующее тоже. Но мысли о том, что важнее плыть вперед, чем искать что-то в переменчивом мире, все же помогли сдерживать страх. Не уменьшать, это у Альбы никогда не получалось, но сдерживать. Она могла действовать, чувствуя тревогу, но не поддаваясь ей. Могла бояться — но действовать. Здесь и сейчас — просто грести вперед, и от размеренных движений страх словно бы становился чуть-чуть более терпимым.

В какой-то момент Альба начала думать, что ошиблась с размерами озера, и другой берег куда дальше, чем она может доплыть, но эти мысли оказалось отбросить даже проще, чем размышления о том, что может быть в тумане. Нужно двигаться. Отдыхать по паре минут иногда на одном месте — и двигаться дальше. Вон, тот же ментальный контакт она ведь освоила именно так — двигаясь очень медленно, незаметно почти, но все же вперед. А когда только начинала, то думала, что вообще же ничего не сможет, и задача казалось невыполнимой… А поди же ты.

Туман медленно, но все же редел, и в один момент впереди замаячило пятно не света даже — огня. Альба размеренными гребками начала к нему приближаться, и не сразу, но поняла, что огонь горел внутри чего-то, больше всего похожего на пещеру. Словно бы край озера оказался в каком-то довольно внушительного размера каменном гроте.

Но, по крайней мере, тут был берег, а она все же устала.

Огонь, как и каменная кромка, отделяющая воду от суши, не пытался отдалиться, хотя Альба была внутренне готова и к такому исходу. Но, видимо, местные божества, или кто тут заведовал всем этим местом, пока были к ней милостивы.

Хотя дальше и было… Странным.

Не без труда выбравшись на довольно скользкий камень, Альба почти без удивления констатировала, что одежда на ней появилась сама собой. Теперь это были короткие шаровары и рубаха без рукавов из тонкой, почти прозрачной ткани. Ну хоть не голой ходить тут надо — и то хорошо. Любови к эксгибиционизму она никогда не питала. Нагота была предпочтительнее черных тряпок, но все же какая-никакая одежда была точно предпочтительнее наготы.

В дальней части грота обнаружился даже не костер, а самый настоящий очаг, где в котелке булькало что-то столько приятное по запаху, что у Альбы от голода начало сводить желудок. Около очага была кровать с прекрасным белоснежным бельем, чуть поодаль — стол с весьма изысканной на вид посудой, бутылками вина и множеством десертов.

То, что нужно после столь долгого плаванья.

У огня было тепло. Еда и покой манили. Альба, после небольшого колебания, подошла и потрогала рукой кровать — как настоящая. И очень удобная, со свежим бельем, пахнущим, как в детстве, мятным порошком и чистотой. Пришедшая не без сожаления откинула идею немедленно растянуться тут во весь рост и приблизилась к столу, где, кажется, только прибавилось еды.

В нос ударил разом десяток знакомых и очень притягательных запахов, многие из которых навсегда остались в глубоком детстве, во временах, когда бабушка еще была жива и еще накрывала на стол к приезду внучки.

Альба очень хорошо чувствовала — это все тут для нее. Вино, десерты, любые блюда — все это в ее полном распоряжении. Рагу в котелке не оскудеет, перина будет мягкой, а простыни не утратят чистоты ни за день, ни за месяц, ни за год. Каждый день тут будет изобилие всего, что она, Альба, только захочет.