— Что я делаю? — Филипп потрясенно смотрел на меня все еще горящими страстью глазами.

Он резко отодвинулся, а мне вдруг стало стыдно, и я прикрылась халатом.

— Я не должен этого делать, — он встал с кровати и отошел от меня на безопасное расстояние. — Одевайся, буду ждать тебя в холле.

Вот и все. Филипп превратился в прежнего. Куда делся тот мужчина, что еще пять минут назад сжимал меня в объятьях? Комнату покидал привычно холодный и равнодушный Филипп, который был моим врагом.

Руки не слушались, когда я надевала платье и пыталась застегнуть его. Испытанное унижение заставляло их дрожать и терять петли. Лицо пылало, а губы до сих пор хранили вкус губ Филиппа. Больше всего хотелось зарыться с головой в одеяло и ни о чем не думать. Хотя, последнее получилось бы вряд ли, все мысли были только о Филиппе, о его поцелуях, ласках и последних словах.

Стоять и дольше возле двери и прислушиваться к музыке становилось невыносимым. Я решительно толкнула дверь и, как и в лифте, мгновенно растерялась от ярких красок нарядов и громкой музыки.

Я стояла возле двери и озиралась по сторонам в поисках Филиппа. Казалось очень важным найти в толпе именно его, чтобы почувствовать себя спокойнее. И я нашла, только не одного. Филипп кружил в медленном танце Розу. Она прижималась к нему всем телом и целовала в шею, как еще несколько мгновений назад делала я. Он по-хозяйски обнимал ее и улыбался, когда она периодически что-то шептала ему на ухо.

Филипп меня не замечал, словно и вовсе забыл о моем существовании. Зато меня прекрасно видела Роза и подтверждала это красноречивым взглядом, в котором сквозило: «Видишь, он мой, и только мой! Тебе тут ловить нечего».

Пытаясь замаскировать разочарование и горе под маской равнодушия, я опустилась на близстоящий диван. Так я самой себе казалась менее заметной.

В зале постоянно мелькали девушки с подносами и предлагали гостям какие-то блюда и напитки. Одна подошла ко мне с вежливой улыбкой на губах. Аппетита у меня не было, а вот горло промочить не мешало бы. Я с благодарностью взяла бокал с розовой жидкостью. Не знаю, что это было, но явно небезалкогольное, потому что от нескольких глотков освежающего напитка голова моя слегка закружилась, и настроение немного улучшилось.

Я не переставала следить взглядом за Филиппом. Музыка сменилась другой, и он повел Розу к дивану, не переставая обнимать за талию. Казалось, о моем существовании он забыл напрочь. Мне стало совсем плохо, когда я увидела, как Роза садится не рядом с Филиппом, а к нему на колени, и он позволяет ей это, как само собой разумеющееся.

К слову сказать, атмосфера в холле царила более чем раскрепощенная. Многие пары, не стесняясь окружающих, целовались и позволяли себе такие вольности, от которых я непроизвольно краснела. Это какие-то Содом и Гоморра. Тут не было откровенного разврата, но везде я подмечала намеки на него — в жестах, мимике, даже музыка, и та была чересчур чувственная.

То ли напиток так на меня подействовал, то ли наблюдаемые вольности, но я почувствовала признаки возбуждения. А может, это отголоски воспоминаний сыграли со мной злую шутку.

Я встретилась взглядом с Филиппом и поняла, что меня заметили. Я видела, как загорелись его глаза, когда он рассматривал мои оголенные плечи и глубокое декольте. Заметила его интерес и Роза, как я поняла по быстрому, полному злобы, взгляду, брошенному на меня. Она повернула его лицо к себе и припала жарким поцелуем к его губам. Я перестала дышать, наблюдая, как он отвечает на поцелуй, считая секунды, которые казались вечностью, что он длился. Мое сердце почти перестало биться, когда Филипп оторвался, наконец, от губ Розы и ссадил ее со своих коленей. Затем он встал и направился в мою сторону. Последнее, что успела заметить, пока не забыла о ее существовании, пронзительный предупреждающий взгляд Розы.

— Потанцуем? — Филипп протянул мне руку в приглашающем жесте.

Хотелось ответить грубостью, послать его куда подальше, но я не смогла, потому что еще больше хотела, чтобы эти руки обняли меня и прижали к себе.

— Тебе идет это платье, — прошептал Филипп мне на ухо, выводя на середину холла, а я почувствовала, как от его дыхания по коже побежали мурашки и мгновенно затвердели соски. Окинула себя взглядом и с ужасом заметила, что они отчетливо проступают под легкой тканью платья. — Не волнуйся, тут каждый занят самим собой, чтобы что-то замечать, — с лукавой улыбкой прошептал Филипп, проследив за моим взглядом.

Его взгляд был таким осязаемым, словно трогал меня. Я возбуждалась все сильнее, ноги становились слабыми, а руки задрожали, когда я протянула их к его плечам. Хорошо, в этот момент, Филипп прижал меня к себе, иначе я бы просто упала, чем точно привлекла бы внимание окружающих к собственной персоне.

Филипп был не совсем прав, когда утверждал, что до нас нет никому дела. Как я заметила, две пары глаз вели пристальное наблюдение. Роза непрерывно гипнотизировала меня сверлящим взглядом. А вторая пара принадлежала мужчине, который чем-то напоминал Филиппа внешне, особенно лицом. Только у Филиппа оно скорее выглядело благородным, а у этого диким и страшным.

— Кто это? — спросила я, незаметно указывая взглядом на мужчину.