– Помню, – усмехнулся он с горечью. – Со мной ты вообще ничего не обсуждала. Разве что цвет лака на твоих ногтях. И то не всегда.

– Прости.

Она научилась извиняться, и, как ни странно, это приносило ей удовольствие. Может, все дело было в нем – в Сергее? Он как-то так принимал ее извинения, с какой-то невероятной благородной вежливостью, что она ни разу не испытала урона своему достоинству. Стыд за прошлое – да, глодал. И ничего более.

– Что там нового, в городе, в фирме?

– Ничего! Марков принимался тебя искать, кажется, даже в милицию бегал.

– И?

– И ничего. Твоя мама его успокоить сумела, сказав, что твое отсутствие… Сейчас вспомню, как именно она сказала… – Сергей наморщил лоб. – Ага, вот! Она сказала ему, что твое отсутствие продиктовано обстоятельствами.

– И он не спросил, где я?

Сережина неприязнь к Маркову Эмму немного забавляла. Понятно было, что он ревновал, но делал это без холодной надменности, как проделывал в свое время Марк, желая наказать ее за нечаянную улыбку в чей-то адрес. И не пытался оскорбить, как Андрей, которого Эмма будто и не волновала вовсе, но только до тех пор, пока она не начинала волновать кого-нибудь еще.

– Может, и спрашивал, мне твоя мама не доложила. Но только вряд ли она ответила.

– Да она и не знает.

– Точно не знает? – И Сергей как-то странно посмотрел на нее, словно не поверил, что Эмма не сказала матери в телефонном разговоре, где сейчас находится.

– Нет, не знает. Я даже не сказала, что я с тобой.

– А вот это ты правильно сделала! – обрадовался он. – Ко мне уже из милиции приходили, это после визита к ним Маркова, и вопросы задавали.

– Да ну?!

– Точно говорю. Все спрашивали, не могу ли я знать, где ты находишься и все такое. Я сказал, что не знаю. Что мы с тобой давно порвали отношения.

– И все?

– Да нет, снова с вопросами о Марго приставали. И еще про ту женщину все расспрашивали, которая грозила ей.

– Это ее соседка?

– Да, она. Только я мало что знаю. Сказал, что Марго хотела использовать угрозу этой женщины против нее же. И меня еще в свидетели собиралась брать, но как это все выглядело бы, одному богу теперь известно.