— Да это мертвецы, идиот! — сорвался Ларро, бросаясь к священнику с кулаками. — И они жрут людей там по твоей вине. Потому что ты устроил показной суд вместо того, чтобы просто прикончить их. Ты устроил театр с колокольным звоном, который привлек еще больше мертвяков. Ты виноват в их смертях…

Ларро кричал что — то еще, повиснув на руках Вильямса и Анри. Он всеми силами пытался добраться до старика — инквизитора, чтобы вышвырнуть его через огромное витражное окно на корм мертвецам. Инквизитор побледнел, пятясь к алтарю. Толи наивно полагая, что Вигхард защитит его от безумца, а может и пытался увеличить дистанцию между своим лицом и кулаками мага. Наконец Ларро успокоился:

— Отпустите, — попросил он державших его людей. Те недоверчиво выпустили мага из мертвой хватки. Ларро отошел в сторону и отхлебнул из бутыли с самогоном, доставая из кармана трубку. Руки мага сильно тряслись, очевидно, злость только начала покидать его тело.

— Ты собрался курить в храме божьем? — вновь взорвался инквизитор, но маг так многообещающе посмотрел на него, что старик мигом затих. Встал у алтаря на колени, и склонив голову, принялся молиться.

— Даже если Вигхард и существует, он тебя не слышит, — крикнул Ларро, раскуривая трубку. — Он в последнее время глух к молитвам своей паствы.

— Ты сможешь помочь, если мертвецы ворвутся сюда? — спросил Анри. Но маг лишь покачал головой:

— Этот долбаный старый хрен, — он кивнул в сторону молившегося старика, — блокирует почти всю магию. Так что, если и могу помочь, то только честной сталью.

Выстрелы на башне закончились. И спустя несколько минут, в зал спустился Ватрикс. Один.

— Где звонарь? — спросила Мари. Но гусар лишь покачал головой:

— Я выскочил на площадку и попытался ухватить его, чтобы остановить. Но он дернулся. И… ему повезло. Умер мгновенно. Я перебил часть зомби.

Ватрикс сбросил пустой подсумок на пол, туда же полетела и пара разряженных пистолетов.

— Держи, — Мари запустила руку в сумку и выудила оттуда с десяток патронов. Ватрикс благодарно кивнул, тут же бросившись заряжать оружие. В дверь ударило сразу несколько лап. Лавка дрогнула, но устояла. Затем еще удар. И еще. Скамьи тряслись, но сдерживали натиск.

— Их там тьма, во дворе, — с какой — то обреченностью произнес гусар. — Часть убежала в сторону полей, преследуя живых. Но на площади их не меньше пяти десятков осталось.

Стекло справа с грохотом разбилось, усеяв пол множеством цветных осколков. В низком оконном проеме тут же показались две оскаленные, перемазанные кровью пасти мертвяков. Вильямс метнул пару своих прямоугольников — и один из кадавров повис на раме, наполовину свесившись внутрь церкви. Второго «зомбофермера» застрелила Мари. Оларр, стоявший посередине зала, вдруг упер топор лезвием в пол и, облокотившись на древко, нараспев начал петь молитву Северян. Заслышав ее, инквизитор словно с цепи сорвался:

— Еретик! Волк, пришедший в храм в овечьей шкуре! Это он принес беды на нашу землю! Убить его!

Он бесновался и, брызжа слюной, тыкал худым пальцем в сторону молившегося своим богам нордландца.

— Заткнись! — тут же крикнул Ватрикс. — Иначе, клянусь Вигхардом, я выброшу тебя в окно на корм тварям, которые собрались снаружи. Посмотрим, сможет ли бог защитить тебя от их укусов.

Стекло второго окна разлетелось разноцветными брызгами, и еще несколько тварей, хрипя, с трудом перелезли через препятствие, оказавшись внутри церкви. Один из мертвяков, бывший гвардеец в съехавшем набок шлеме, щелкая зубами, направился к молившемуся Оларру. Но тот резко выкинул руку, защищенную кольчугой — и мертвец улетел вглубь, ломая скамьи. А нордландец перехватил топор, рассекая пополам голову второму гвардейцу. Арбалетный болт уже уложил на пол мертвяка, идущего следом. А мертвяки все напирали, разбивая стекла и пытаясь забраться к добыче. Получалось у них очень плохо, что было лишь на руку людям. Эццио и Эрцо метнулись к одному из выбитых окон, в которое уже, мешая друг другу, пытались забраться сразу пятеро фермеров. Тяжелые сабли быстро раскроили головы осаждающим, сложив их у препятствия. Вторая волна, завидев свежее мясо, тут же начала пир, словно забыв об осажденных.

— Вот тебе и товарищи, — пробормотал Эццио, вытирая клинок и брезгливо наблюдая за тем, как мертвяки пожирают тела своих же собратьев, разрывая тех на куски.

Твари больше не лезли в окна, окружив церковь и поедая тех, кому не посчастливилось пролезть внутрь. Время от времени, один из упырей отрывался от своей трапезы и пытался залезть в окно, но тут же получал порцию свинца в лоб и навсегда замолкал, становясь кормом для других упырей.