— Ты не понял? Меня укусили. Я тоже превращусь, — кашляя, прохрипел Виррит. — Лучше добей меня. Я не хочу превращаться в одну из этих тупых тварей.

Виррит указал глазами на дверь, вздрагивающую от ударов нескольких рук. За дверью хрипели и рычали те, кто, по словам Виррита, еще недавно были братьями — ворами, а теперь превратились в тупых тварей, которых Грасс совсем недавно видел на улице у университета.

Дверь тем временем приоткрылась на треть, и из комнаты уже пытался вылезти один из мертвецов в черной куртке Воровского Братства. Он хватал руками воздух и не сводил с Грасса странных, затянутых белесой поволокой глаз. Стул со скрипом отъехал, и мертвец шлепнулся на пол, скребя ногтями пол и пытаясь встать.

— Валим, Грасс, — крикнул Рорк.

Грасс выстрелил, и голова Виррита дернулась, ударившись о стену.

— Вот и все, — спокойно сказал Грасс, быстро перезаряжая арбалет и глядя на застывшего брата.

Зомби тем временем встал и, покачиваясь, направился в сторону Грасса, ускоряясь с каждым шагом. Бывший вор радушно вытянул вперед руки, словно собирался обнять старого товарища. Однако Грассу абсолютно не нужны были эти объятья. После рассказа умирающего Виррита все вдруг стало на свои места, и все части мозаичной фрески вдруг сложились, превратившись в ужасающую картину. Вот почему тот, кого Грасс посчитал психом, прячась от него за стеной заброшенного дома, бродил с ужасной раной на ноге. Только слегка прихрамывал. А затем и вовсе довольно резво погнался за вором, не отставая от быстро убегавшего Грасса. Вот почему вокруг раны убитого Сарна было так мало крови. Мертвецы воскресли. Впору уверовать в Вигхарда, конец времен близок. Если уже не наступил.

Последние мысли вертелись в голове Грасса уже на бегу. Он слишком замешкался, и мертвецу почти удалось схватить вора за куртку. Мастер увернулся от цепких лап лишь в последнюю секунду, под радостный вскрик Рорка и разочарованный вой каннибала. Грасс же метнулся к двери. Куда податься дальше — дело десятое. Главное — выбраться из этой братской могилы.

Звон набата прервался криком, неразличимым в общем вое города. А затем колокол затих. И толпа мертвецов, собравшихся вокруг ратуши, и беззвучно пялившихся на едва различимую точку звонаря словно пришла в себя, с хрипением разбредаясь по городу в поисках новой еды. А два самых шустрых зомби, догадавшихся пройти сквозь дверь и подняться по крутой винтовой лестнице, теперь с рычанием вгрызались в плоть уже замолчавшего молодого звонаря.

Только теперь все в городе с ужасом поняли, что в городе творится что-то плохое. Очень плохое, раз какие-то изуродованные психи бродят по городу, пытаясь укусить или загрызть любого. Многие в панике бросились к воротам, стараясь как можно быстрее убраться из города. Некоторых особо ушлых внезапно озарило, что стражи в городе мало, да и занята она вся. А вот ценностей осталось много. Дома богатеев, лавки, банк. Здесь есть чем поживиться. В городе началось мародерство. Захрустели выламываемые, слетающие с петель двери, раздались хлопки выстрелов. Где — то в отдалении в воздух взвился столб черного дыма: в городе начались пожары.

— Да что за вонь? — зло произнес один из молодых солдат, закрывая рукавом куртки лицо.

На подступах к площади нестерпимо воняло мертвечиной. Сладковатая вонь чувствовалась уже ярдах в тридцати от площади, усиливаясь с каждым шагом.

Мимо пролетел отряд из десяти гусар, который, не переставая ругаться, гнали своих коней в сторону Площади Королей. Впереди дорогу им преградил небольшой отряд из мертвецов, которые хрипя, набросились на вояк. Зазвенела сталь. Гусары, даже не спешиваясь, вертелись на месте, рубя головы и руки тварей. Однако напавшие в забрызганных бурыми пятнами костюмах ремесленников не побежали. Оскалившись залитыми кровью мордами, они пытались хватать всадников за ноги. Лошади испуганно хрипели, чувствуя вонь мертвечины, вставали на дыбы, пытаясь сбросить седоков. Один из гусар упал, и на него тут же с рычанием набросились трое «ремесленников», вгрызаясь в плоть. Гусар истошно заорал, брызнула кровь. Остальные остановились, пытаясь усмирить перепуганных лошадей и отбить своего товарища. Но тщетно. Вот в ногу одного из солдат впились острые зубы. Гусар вскрикнул, отпуская поводья, и в тот же момент лошадь с диким ржанием понесла своего седока вглубь жилых кварталов. Следом, с испуганным ржанием, ускакали еще две лошади, унося в седлах, ругавшихся, на чем свет стоит гусар. Последнего попросту стянули с лошади голодные «ремесленники», сбрасывая его и кобылу на мостовую. Бедолага заорал, но вскоре затих под шевелящейся массой каннибалов.

— Все еще хуже, чем ты говорил, солдат, — мрачно заметил Роланд, обращаясь к Фигаро.

Тот молча кивнул, сжимая в руках мушкет и озираясь по сторонам.

Мимо группы с ревом пронеслась группа мародеров, тащивших какие-то тюки. Оборванцы выглядели достаточно веселыми, громко кричали и свистели. Казалось, такое явление, как расплодившиеся в городе людоеды, их совершенно не заботило.

— Именем короля, приказываю вам остановиться. Вы нарушаете законы королевства Баланжир, и я приказываю вам сложить оружие и проследовать в караулку! — грозно крикнул им Роланд, дав отряду знак остановиться.

Однако это не произвело ровным счетом никакого эффекта. Широкоплечий бородатый тип знаком остановил группу, и бандиты тут же ощетинились алебардами стражи и дулами мушкетов.

— Тебе чего, капитан, своих проблем мало? — произнес наряженный в лохмотья главарь, выходя вперед и сплевывая через редкие передние зубы.

— Мародеры должны быть наказаны. Это нарушение закона. Неподчинение карается смертью, — ответил Роланд.