Альфа ранен!

Иностранный голос снова говорит со мной, и на этот раз я знаю, что мне нужно делать.

— Пойдем со мной. — Моя головная боль почти прошла к тому времени, как я беру его за руку и веду в свою спальню.

Он молчит, пока я веду его мимо своей кровати в ванную.

Он приподнимает бровь, глядя на меня, и я улыбаюсь.

Я подхожу к душу и включаю его, позволяя горячему пару наполнить комнату.

Затем я помогаю ему снять одежду.

Мы раздеваемся медленнее, чем когда-либо, и это происходит в полной тишине, пока он не снимает с головы толстовку, обнажая свою белую майку.

Я ахаю.

Его украшают красные пятна, сердитые напоминания о том, кто он есть на самом деле.

Мои руки заметно дрожат, когда я касаюсь его груди, а его голос мягкий, но напряженный. — Посмотри на меня, — бормочет он.

Я встречаюсь с его глазами, теперь темно-синими, а не черными как ночь, и он целует меня в лоб. — Не волнуйся, — шепчет он. — Это не моя кровь, принцесса.

Меня должно беспокоить, что это чья-то кровь, но мне все равно приятно знать, что он не тот, кто серьезно ранен.

Пар из душа заполняет маленькую ванную, и я запрыгиваю на стойку, поднимая окровавленную рубашку над его головой. Она падает на кафельный пол, и вскоре он стоит передо мной в одних темных джинсах, его грудь вздымается.

Даже когда я сижу, взгромоздившись на высокий прилавок, он возвышается надо мной. Он придвигается ближе, загораживая мое тело своим, удерживая меня на месте.

— Посмотри на себя, — бормочет он, проводя пальцами по моему лицу. — Ты знаешь, как долго я ждал тебя?

Должно быть, он прочел тревогу на моем лице, потому что вместо этого наклоняется, чтобы поцеловать меня. Это более медленный поцелуй, чем обычно, менее неистовый, но все такой же интенсивный.

На вкус он как страсть.

Уничтожение.

Опасность.