Найдёнов однозначно что-то хотел предложить или объяснить:

– А не окажется ли…

– Не окажется! – отметал я заранее все его задумки.

– Может, есть смысл…

– Нет никакого смысла!

– А вот если попробовать…

– Вот это попробуй! Но не сейчас, а годика так через три-четыре.

Друг сделал вид, что рассердился, коверкая обращение:

– Слышь, насяльник, а ты в художественной самодеятельности участвуешь?

– Участвую! – тут же бойко соврал я. – Когда очень спать хочется, а не с кем.

Костёр тем временем подожгли, и мы все двинулись к нашему месту ночлега. На первую вахту заступил сам капитан. Да и рядышком с ним расположился один из раненых. У него и нога была с шинами, и рука в лубке, и двигался он с трудом на одном костыле, но за день он выспался и выказал желание тоже принести пользу. Вроде как посильная помощь, против которой никто не возражал. Хотя я, больше на всякий случай, чем для острастки, с угрозой навис над доброхотом:

– Признавайся! Какую гадость против нас замыслил?

– Д-да ты ч-ч-что?! – испугался тот до заикания. – Я от всей души!

Но мне плевать было на его заикание и возможную обиду: я просматривал цвета ауры. Вроде как синий цвет и фиолетовый превалировали. То есть этого пупса снедали искренность и удивление. А раз так, то пусть дежурит. Заподозрить его в попытке побега даже самый оголтелый параноик не сумел бы.

Отправился я спать в каюту капитана, которую тот сам предложил:

– Намного удобнее, чем в гамаке, и ближе всех к посту.

Отказываться? Глупо. Вот я и отправился в отдельное (относительно) помещение. Переборки-то тоненькие, почти что картонные. Зато и кровать там не в пример солидная, как для человека. Пупсы-то они раза в два нас шире. «Нас» – это я имею в виду нормальных людей, а не очень «сильных и здоровых», которые своего роста шире.

Но только я начал укладываться, прислушиваясь к затихающим переговорам там и сям, как ко мне мышкой проскользнула Фея. Сразу прильнула ко мне в поцелуе и потом зашептала:

– Мы быстренько…

– Ты о чём? – вполне искренне заволновался я. – Да мы сейчас всех перебудим своими движениями, скрипом и стонами.