— Зуб — Санычу. Приём, — коротенько запросил эфир старший лейтенант. Бандура золотоискателей вернулась с полёта за отступившими всадниками и дед Ахмед режет барана для обеспечения ужина

— Чего тебе Зуб? Приём, — отвечает рация недовольным голосом Сан Саныча.

— Поговорить бы надо. Приём, — предлагает пограничник, намекая на ужин с антистрессовым напитком всех славян и народов. До Сан Саныча сразу мысль военного доходит плохо, и он уточняет основные тезисы и доводит свои требования.

— Так говори. Кто мешает? Приём, — безопасность птички и её экипажа — гарантия возврата домой. Никакой риск в сравнение с целью старателей не идёт. А что там, на уме у КГБэшников никто не знает. Хотя про связь с базой узнать надо поподробнее. Может не такие и кровожадные предки? А вдруг в прошлое удастся от чеченов и ингушей сбежать? Однако устали все. Отдохнуть бы. А тут поболтать командиру приспичило.

— Сан Саныч, давай с глазу на глаз на твоих условиях. Я ж чувствую, ты нас сторожишься. Офицеров среди нас двое, но если ты за свою шкуру переживаешь, то приду один и без оружия? Приём, — хм, спешит пограничник. Надо ему доложиться начальству скоренько. А бригадир просто устал. Итак, чуть в стратосфере не сгорели к лешему, и птичка, по словам Серого только ещё дважды сможет прорваться сквозь воздушный щит планеты. То есть, билет есть только туда. А обратно если, только подремонтируем корабль на Земле. В своём — Двадцать Первом веке. А до него по солнечной системе пилить и пилить на девятигранных трубах. Расчёт надо сделать, ведь в противофазе летаем вокруг Солнца. Траекторию обмозговать. Серый что-то про Венеру и Марс говорил. Однако надо время, чтоб планеты построились на орбитах в нужную фигуру. Придётся с погранцом на контакт идти.

— Хорошо. Завтра. Один. В обед. К часикам двенадцати. И это — не надо сюда лезть самостоятельно. Запечём вместе с горой, как шлак после плавки. Датчиков у Серого — предостаточно. Кстати, если эти хунхузы сунутся, то надо обговорить порядок действий. Мы их за два километра можем обнаружить ночью. Приём, — однако, помощь Сан Саныч предлагает сам. Знать не чужие.

— Принято Сан Саныч. Просьбочка есть. Батарею бы нам запасную на твою Моторолу. И, если у тебя электричество не жалко — зарядить бы аккумуляторы на свои станции. Приём.

— А что тебе твоя пещера со Светкой не передаст? Приём, — проявил смекалку Сан Саныч.

— Так темнеет в горах быстро. Пока разгрузят, пока загрузят, пока рапорта и заявки прочтут — время уйдёт. А ночь вот она. Тебе, кстати, ничего не надо? Приём, — хитрил офицер.

— Хех. Сала копчёного. Шоколад. Сгущёнку. Лучка. И водки «Столичной». Бычки в томате. И Тушёнку. Газеты свежие: Правда, Комсомолка, Труд. Журналы «Техника молодёжи», «Крокодил» и «Юность». Иначе разговора не будет. Приём, — то ли шутит, то ли серьёзно провоцирует Сан Саныч. А что? Если врёт военный, то водки у него точно нет. А уж журналов таких в жизни не сыскать ему на планете Тейя. И утро оно как-то против вечера, уловистее будет на удачу. Примета такая.

— Сан Саныч, а ты не слишком много хочешь? У меня там горно-пустынная местность, а не столица союзной республики, Москва или база снабжения. Журналы не знаю, успеют ли? А всё остальное будет по списку. Конец связи, — без тени задумчивости уверил Зуб собеседника. Сан Саныч прерывать общение не собирался.

— Зуб! А что ты меня ни о чём не спрашиваешь? А? Поверил чтоль? Кроме Моторолы у вас на нас ничего не было. Так вы там с рацией поосторожней, а то у меня тут не завод. Лады? Приём, — соображает начальник артели и считать умеет, уважительно подумал о Сан Саныче Зуб. Ох, устроит он нам коэффициент трудового участия в освоении прииска. Не зря ж они тут приземлились!

В корабле делили будущие трофеи.

— Сеня что ты скалишься? Я «Юность» для тебя заказал, — отметил поведение бульдозериста начальник артели.

Сеня почему-то в пограничников поверил сразу. И отметил свою симпатию раскладом по придуманной бригадиром проверке.

— Ты б ещё «Приму» у них попросил, начальник! Хорошо придумал! Тогда «Крокодил» — тебе, А «Технику молодёжи» Серому, — довольное «АГА!» главного Кулибина тарелки подтвердило, что в случае исполнения заказа так и будет.

Зарядить батареи погранцов не смогли, надо было сделать переходники. Зато вниз передали две запасных батареи на Моторолу.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Американец очухался утром. В туалет попросился. Отвели, посторожили. Вывели. Осмотрели. Перевязали по-новой руку. Дали чай горячий и сладкий. Всё время общались с ним жестами, подкреплёнными матом и редкими американскими словами типа «Плиз, мля!».

— Фельдшер, как он? — тихо поинтересовался Зуб из-за спины, чтоб не мешать внештатному санитару делать перевязку.